Река Вечности
Шрифт:
Эпактида приближалась к большой пентере, стоявшей на якоре в полусотне локтей от берега. Звался огромный боевой корабль – "Стопа Бога" и на его корме, на древке, торчавшем из "скорпионьего хвоста", развивалось белое знамя с вышитой золотом пятиконечной звездой Аштарт. Гребцы эпактиды проворно втянули весла. Корпуса кораблей (сколь ни мало посыльное судно, а все же – корабль, даже мачта с парусом есть) соприкоснулись. Удар смягчили толстые канаты, протянутые вдоль бортов. С пентеры на эпактиду сбросили верёвочную лестницу, и царь с кошачьим проворством взобрался наверх.
Энил откинул в сторону край
– Бен-Закар, готовимся к отходу, – распорядился царь, – передать на все корабли.
Энил покосился на диск солнечных часов, установленный возле педалиона [83] .
– Выходим не позднее, чем через час.
– Что случилось, государь? – удивился Бен-Закар, старший кормчий флота Гебала.
Царь повернул к нему своё загорелое лицо.
83
Педалион – рабочее место кормчего, система подвески двух рулевых весел на корме и сами эти весла.
– Случилось? А ты, что, Бен-Закар, сам не видишь, что случилось?
– Вижу, – мрачно ответил кормчий, – но почему, государь, ты решил покинуть яванов?
– Да потому что эти нечестивые слуги Тиамат таки прогневили Баала, да падёт гнев Его на их дурные головы!
– Похоже, твоё проклятие, государь, сбылось ещё до того, как ты его произнёс, – кивнул кормчий на возникшие за ночь стены Ушу.
– Глупых и самоуверенных яванов это не остановило, – раздражённо буркнул царь, – они почти сломили сопротивление в порту. Последних защитников дорезают. И знаешь, Бен-Закар, кто эти защитники? Одетые в бронзу воины Чёрной Земли!
Кормчий едва дар речи потерял от изумления.
– Чёрной... Земли?
– Да!
– Как они там оказались?
– Понятия не имею. Но это ещё самое малое из чудес. Отсюда из-за дыма плохо видать, но Цор словно гигантским мечом надвое развалило. Был остров, стало два. Понимаешь, что это означает?
– Н-нет... – пробормотал кормчий.
– Это не тот Цор, на драку с которым мы подрядились, склонив головы перед яванами. Другой!
– К-как другой? Какой?
Энил понизил голос.
– Тебе что, два острова ни о чём не говорят?
– Нет, государь, – покачал головой Бен-Закар.
Царь презрительно скривился.
– Был бы ты простолюдином, ещё простительно, но отпрыску столь славного семейства и не читать священных летописей... На двух островах Цор стоял до Ахирама, Бен-Закар. Больше шести веков тому назад. Баал не уронил на головы яванов стены Ушу, он поднял из глубин минувшего древний Град-на-острове! Цор, каким тот был до Великого царя! И Ушу в те времена окружала неприступная стена. Либо время повернуло вспять, за половину ночи пролетев несколько столетий, либо бог проклял нас, и мы все поголовно сошли с ума.
– Время... вспять... – только и проговорил кормчий, невидящим взором глядя прямо перед собой, – но ведь это невозможно!
– Нет ничего невозможного для Всемогущего Баала, маловерный! – грозно рыкнул царь.
Бен-Закар попятился в суеверном ужасе, споткнулся и едва
Когда царский приказ уже активно исполнялся, старший кормчий флота вновь подошёл к Энилу.
– Государь, прошу простить меня, но я не могу понять, зачем же уходить? Мы навлечём на себя гнев Александра! Он жестоко карает изменников.
– Плевал я на него, – бросил царь, – и на его гнев. Меня гнев Баала куда больше беспокоит.
– Но ведь ты сказал, – осторожно напомнил кормчий, – что яваны взяли Ушу. Да ещё так быстро, не успели стены возникнуть, как уже захвачены. Значит, помощь бога, ниспосланная Цору, защитникам не помогла. Я слышал, что яваны зовут Александра сыном...
– Ты, что, Бен-Закар? – прогремел Энил, – считаешь, что какой-то возомнивший о себе царёк сравнится в мощи своей со Всемогущим Баал-Хамоном? Александр – простой смертный! Червь, копошащийся в грязи! Я знаю, тело его несёт следы многих ран, в Киликии он едва не утонул, а вынутый из воды чудом не сгорел от лихорадки! Как может тот, кого легко убить железом, сравниться с богом!
Кормчий открыл было рот, чтобы возразить, напомнить царю, что и без божественной помощи царь яванов одолел величайшее войско шахиншаха Дарайавауша, избавив Ханаан он многовековой власти жестоких персов, однако счёл разумным промолчать.
Царь между тем продолжал:
– Да, яваны взяли Ушу, но лишь потому, что все они, от царя своего до последнего из рабов, охвачены безумием. Противясь воле Всевышнего, они сами себя тащат на жертвенный алтарь. Я не собираюсь здесь ждать, пока Баал обрушит на них серу с небес. Бог милостив, он не стал карать нечестивцев сразу, сперва предупредил, окружив Ушу стенами, но они не вняли. Нет, надо убираться.
– Куда же? Обратно в Гебал?
– Разумеется. Прогнувшись перед Александром, мы навлекли на себя гнев Дарайавауша. Да, сейчас персы не в силе. Их войско рассеяно. Но флот Автофрадата у проливов никуда не делся. Если шахиншах повелит отомстить, то угроза Гебалу придёт не с востока, а с запада. У Автофрадата ещё осталось три сотни триер.
– А если сам Александр уцелеет? Ведь сейчас его нет в лагере? Бог обрушит гнев на Пармениона, а царь избежит кары? И мы окажемся между двух огней, ведь он соберёт новое войско.
– Где? Здесь? Никогда! Без флота, с малым отрядом, он навсегда сгинет в землях Ханаана!
– Вдруг большая часть войска уцелеет? – не сдавался осторожный Бен-Закар.
– Посмотри туда, – Энил указал на стены Цора, выраставшие из дымного облака, мало-помалу рассеивавшегося, – он не смог взять один остров, думаешь, с двумя выйдет лучше? Баал поднял из пучины город, стоявший здесь до Великого Ахирама. А стены того города, да будет тебе известно, невежда, возводили лучшие зодчие Чёрной Земли. Уж они-то умели строить, как никто другой, ты же бывал в их стране и видел гигантские пирамиды и великие храмы. Ты успел позабыть вчерашнюю грозу? Я не помню, чтобы молнии били беспрерывно, превращая ночь в день. Какого знамения тебе ещё нужно, маловер? Всевышний предупредил сынов Ханаана, дабы покинули сие проклятое место. Только глупец станет противиться.