Рэкетир
Шрифт:
Делая вид, что на том конце кто-то есть, Гвен начинает:
— Привет, Тэд, это Гвен. Отлично, а ты? Мы возвращаемся в Редфорд с Натаном. Полдня снимали на месте убийства его брата, получилось мощно. Натан — прирожденный рассказчик! Он обходится без сценария. Все выходит естественно.
Я кошусь на Натана, ведущего машину. Он не может удержаться от самодовольной ухмылки. Гвен продолжает свой монолог:
— Его мать? — Пауза. — Пока не сдается. Натан говорит, что она не желает сниматься и вообще против фильма. Рид хочет попробовать еще раз завтра. — Пауза. — У него план съездить в их
Милю-другую мы едем молча, Натан привыкает к своему успеху.
— Завтра в Уиллоу-Гэп? — спрашивает он наконец.
— Да, но вы можете не ехать, если не хотите, — отвечаю я. — Думаю, двух дней с вас довольно.
— Выходит, со мной все? — грустно говорит он.
— Почему же! Послезавтра я поеду домой, в Майами, посвящу несколько дней просмотру отснятого материала. Потом начнем монтаж, возьмемся за ножницы. А вот через пару недель, когда у вас выдастся свободное время, мы вернемся для следующего этапа съемок.
— Ты рассказывал Натану об идее Тэда? — звучит с заднего сиденья голос Гвен.
— Еще нет.
— А идея-то блестящая!
— Что за идея? — спрашивает Натан.
— Тэд — лучший редактор в компании, мы постоянно сотрудничаем. Поскольку в этом фильме участвуют три-четыре разные семьи, рассказывается о нескольких убийствах, он предложил собрать вас вместе и просто снять. Усадить в одной комнате, чтобы было удобно, и затеять разговор. Никакого сценария, указаний, одни факты, пускай самые жестокие. Как я говорил, мы расследуем полдюжины случаев, и сходство между всеми бросается в глаза. Мы выберем три-четыре лучших…
— К ним определенно относится ваш, — подсказывает Гвен.
— …и дадим вам, пострадавшим, сравнить свои истории. Тэд считает, что получится просто убийственно!
— Он прав! — чирикает Гвен. — Вот бы посмотреть!
— В общем, и я того же мнения, — говорю я.
— Где встречаться? — спрашивает Натан. Он уже руками и ногами «за».
— До этого еще не дошло. Скорее всего в Майами.
— Вы бывали в Саут-Бич, Натан? — спрашивает Гвен.
— Нет.
— Холостой мужчина тридцати лет не захочет оттуда уезжать. Там беспрерывная гулянка, а девушки… Как бы ты их описал, Рид?
— У меня другие заботы, — бурчу я, не отклоняясь от сценария.
— Да ладно! Красивые и горячие, так?
— При чем тут гульба? — ворчу я, недовольный ассистенткой. — Можно собрать наших героев и в Вашингтоне, это, вероятно, удобнее для семей.
Натан молчит, но я знаю, что он — сторонник Саут-Бич.
Мы с Ванессой отдыхаем в гостиничном номере в Пуласки, Виргиния, в получасе езды от Редфорда. Изучая мои записи, сделанные в Форт-Карсоне, мы стараемся понять, что вызвало у Натана подозрения. Он нагнал на нас страху, произнеся «Малкольм Баннистер»; теперь нам необходимо разобраться, как это вышло. Малкольм, размышляя, щипал себя за нос, когда ему было весело, слегка наклонял голову вправо, опускал подбородок, испытывая сомнения, тыкал себя правым указательным пальцем в висок, когда ему наскучивал разговор…
— В общем, разговаривая, следи за руками: пусть лежат спокойно, — советует Ванесса. — И потише говори!
— Я такой крикун?
— Когда ты много говоришь, голос становится нормальным, то есть прежним. Будь немногословным.
Мы спорим, насколько серьезны подозрения Натана. Ванесса считает, что все в порядке и он уже предвкушает поездку в Майами. Она уверена, что никто из моего прошлого теперь меня не узнает. Я готов с ней согласиться, но еще не отошел от шока, который испытал, когда Натан назвал мое прежнее имя. Мне тогда показалось, что у него сверкнули глаза, как будто его так и подмывало сказать: «Я знаю, кто ты такой и чего тебе надо!»
Глава 32
Натан просится с нами в свой родной Уиллоу-Гэп, поэтому мы опять едем через горы. Он ведет машину, Гвен распинается о восторженной реакции в Майами. Она уверяет Натана, что Тэд Карслофф и другие важные фигуры в нашей штаб-квартире просмотрели накануне вечером весь материал и пребывают на седьмом небе. Натан их сразил, и теперь они считают, что фильм ждет успех. А главное, в Майами оказался один из наших главных инвесторов, и надо же было так случиться, чтобы он тоже посмотрел пленку из Виргинии. Натан и весь фильм произвели на него такое впечатление, что он готов удвоить наш бюджет. Денег у него хватит, и он согласен удлинить наш фильм как минимум до полутора часов. Все это может привести к предъявлению обвинений чинам УБН и к невиданному скандалу в Вашингтоне!
Слушая эту болтовню, я делаю вид, будто говорю по телефону с Майами, хотя на том конце никого нет. То мямлю, то изрекаю что-нибудь глубокомысленное, но по большей части слушаю, хмурюсь и вообще изображаю тяжесть творческого процесса. Иногда для пущей достоверности поглядываю на Натана. Парень — наш с потрохами.
За завтраком Гвен напомнила мне о необходимости больше молчать, говорить басом, медленно и не трогать руками лицо. Я рад, что она такая вдохновенная болтушка.
Джин Кули покоится позади закрытой деревенской церкви на маленьком заросшем кладбище, среди сотни других могил. Я велю Слейду и Коди снять могилу и все вокруг, а сам отхожу для еще одного важного телефонного разговора. Натан, полностью вошедший в роль и уверенный в себе, предлагает встать на колени за могилой, Гвен одобряет эту идею. Я киваю издали, не отрывая от уха трубку и беззвучно шевеля губами. Натан выжимает из глаз еще несколько слезинок, Слейд делает «наезд» камерой.
Считается, что в Уиллоу-Гэп пятьсот жителей, но где они все, непонятно. Собственно, городок представляет собой заросшую сорняками улицу с четырьмя разваливающимися домами, сельской лавкой и прилепившейся к ней почтой. При виде немногочисленных прохожих Натан начинает нервничать. Он знает этих людей и не хочет, чтобы его видели со съемочной группой. По его словам, большинство жителей, в том числе его родня и друзья, обитают за городом, на узких сельских дорогах и в долине. Они подозрительны по природе, и я уже понимаю, почему он захотел нас сопровождать.