Реки Лондона

Ааронович Бен

— Получается, он был в маске, — сказал я.

— Опять твои фантазии, — отозвалась Лесли.

— Нет, ты взгляни на этот нос, — возразил я. — И подбородок тоже — разве у человека может быть такое лицо?

— Похоже, в отделе убийств с тобой согласны, — Лесли указала на примечание к увеличенным кадрам. Оно содержало список действий, связанных с расследованием этого дела. Одним из этих действий была проверка масок в театральных костюмерных, ателье и карнавальных магазинах. Этот пункт значился как второстепенный.

— Ага! — воскликнул я. — Так,

значит, это все же мог быть один человек?

— Но скажи на милость, как можно успеть переодеться за две секунды? — поинтересовалась Лесли.

Поскольку файл содержал ссылки на все материалы по делу, я быстренько проверил, удалось ли отделу убийств выяснить, куда скрылся свидетель А. Оказалось, что нет, не удалось, и в списке дальнейших действий его поиски были на первом месте. Я не сомневался: будет пресс-конференция, объявят о поиске свидетелей. «Полиция крайне заинтересована в том, чтобы опросить» — как же без этого.

Что касается Смурфошляпы, то камера отследила его перемещение по Нью-роу, что опять же совпадает со словами Николаса. Но потом, перед камерой на Сент-Мартинс-лейн, он исчез. Согласно списку действий, половина состава отдела расследования убийств сейчас прочесывала этот район в поисках улик и потенциальных свидетелей.

Лесли поглядела на меня и поняла, что я собираюсь сделать.

— Не надо, — проговорила она.

— Николас…

— Николас-призрак, — вставила Лесли.

— Николас-бестелесный, — с нажимом продолжил я, — дал верные сведения о появлении убийцы, точно описал само убийство, назвал причину смерти. Он также был прав насчет того, куда убийца скрылся, а между тем у нас нет ни одного кадра, на котором были бы одновременно Смурфошляпа и свидетель А.

— Смурфошляпа?

— Подозреваемый, — сказал я. — Я должен сообщить об этом в отдел расследования убийств.

— И что же ты, интересно, скажешь старшему следователю? — спросила Лесли. — Мол, я видел призрака, который утверждает, что убийца — свидетель А, надевший маску?

— Нет. Скажу, что ко мне подошел предполагаемый свидетель, который, хотя и скрылся, прежде чем я успел записать его имя и адрес, тем не менее выдал потенциально интересную версию, способную в дальнейшем способствовать раскрытию данного преступления.

После моей тирады Лесли немного помолчала. Потом спросила:

— И ты надеешься, это поможет тебе не попасть во Вспомогательный отдел?

— Попытка — не пытка.

— Подожди, этого же недостаточно, — возразила Лесли. — Во-первых, они уже отрабатывают версии по свидетелю А — включая возможность того, что он имел при себе маску. Во-вторых, ты мог узнать все это, просто-напросто просмотрев видеоматериалы.

— Но они же не знают, что я подобрал пароль.

— Питер, — проговорила Лесли, — на записи один человек снес другому голову. К концу дня это видео расползется по всему Интернету, если только не попадет еще раньше в вечерние новости.

— Тогда, — ответил я, — у меня появятся новые версии.

— Ты снова собрался искать того призрака?

—

Составишь компанию?

— Нет уж, — сказала Лесли. — Завтра самый важный день в моей карьере, и я собираюсь сегодня пораньше отправиться в постель с чашкой горячего шоколада и Блэкстоновским «Справочником полицейского следователя».

— Ну и ладно, — сказал я. — Все равно он, по-моему, в прошлый раз тебя испугался.

Итак, экипировка охотника за призраками должна включать в себя: термобелье (предмет первостепенной важности), термос, терпение. Ах да, еще нужен призрак.

Достаточно быстро я осознал, что большей глупости не совершал, наверное, никогда в жизни. Около десяти я занял наблюдательный пункт номер один — сел за столик в кафе и стал ждать, пока посетители разойдутся. Когда же кафе закрылось, я неспешно подошел к церковному портику и опять стал ждать. Снова было очень холодно, а значит, подумал я, нетрезвые граждане будут не в настроении устраивать потасовки на улице. Мимо прошла компания подвыпивших девиц — человек двенадцать, все в огромных розовых футболках, в заячьих ушах и на высоких каблуках. Их бледные ноги покрылись пятнами от холода. Одна, оглянувшись, заметила меня.

— Шел бы ты домой! — крикнула она. — Он все равно не придет.

Ее подруги визгливо захохотали. «Все симпотные парни — голубые» — донеслось до меня.

Через некоторое время я понял, о чем они, — когда увидел человека на другой стороне площади у церкви. Он стоял и смотрел на меня. С появлением большого количества гей-клубов, пабов и тематических чатов одиноким мужчинам стало не нужно холодными темными вечерами бродить возле общественных туалетов и кладбищ в поисках парня на ночь. Но некоторым все равно нравится, несмотря на риск отморозить себе кое-что ниже пояса. Почему — это истинная загадка.

Ростом он был примерно метр восемьдесят — по-старому шесть футов, — на нем был великолепный костюм, подчеркивающий широкие плечи и тонкую талию. На вид лет сорок с небольшим, овальное лицо с правильными чертами, темные волосы, старомодно зачесанные на косой пробор. Мне показалось, что глаза у него серые, но четко разглядеть в свете фонарей было нельзя. В руке он держал трость с серебряным навершием, и можно было не глядя сказать, что ботинки на нем ручной работы. Единственное, чего ему не хватало, — это молодого цветного бойфренда, и я в случае чего был готов банальнейшим образом позвать полицию.

Он двинулся в мою сторону, и я решил, что он таки ищет себе молодого цветного бойфренда.

— Добрый вечер, — сказал он. Выговор у него был самый что ни на есть классический, как у английских злодеев в голливудских фильмах. — Чем вы тут занимаетесь?

Я решил не врать.

— Охочусь на призрака.

— Занятно. На какого-то определенного призрака?

— Да, его зовут Николас Уоллпенни.

— Ваше имя и адрес?

Ни один нормальный лондонец не станет за просто так отвечать первому встречному на подобный вопрос.