Рекламная любовь
Шрифт:
Левин задумался было, где истоки. Но тоненький пальчик недвусмысленно указывал на настенные росписи. Левин подошел. «Заповедь первая, — прочитал он. — Внеси свой добрый вклад в общество! Не ленись, отдай — и тебе воздастся! Не бойся много работать: везет тому, кто везет!..»
Так… что там дальше? «Заповедь вторая. Экономия и прибыль — две сестры, идущие по жизни рядом. Помнишь народную мудрость: «копейка рубль бережет»? Так оно и есть! Экономь! Не растрачивай попусту ресурсы! Береги мозг — не трать его на пустые забавы!
О господи, куда он попал? Что еще? Следующие заповеди были посвящены «любви к делу», «духовному и физическому совершенствованию», а завершал все это мракобесие растянутый над входом транспарант: «Думай только о хорошем!»
Прислушавшись, Левин начал различать отдельные слова в застенном жужжании:
— Думай о хорошем! Думай о хорошем! — доносилось из-за одной двери.
— Нет границ разуму и успеху! — скандировали из-за другой.
— Ты велик настолько, насколько велики твои мысли! — убеждали из-за третьей двери.
Левин отшатнулся к простенку и тут же уткнулся глазами в стенгазету. Некто Мироедов писал, что: «Пять принципов Горбаня приняты коллективом как обязательная норма жизни! Чтобы глубже проникнуть в их суть, мы делаем работу поэтапной. Каждый месяц проходит под знаком одного из принципов». Затем мы обсуждаем и общие результаты компании, и личный вклад каждого работника…»
Неслабо! Это что, общество хаббардистов?
Пока Левин раздумывал над ответом, двери всех аудиторий распахнулись, густой людской поток заполнил холл. Из коридора прямо на толпу надвигалась высокая, осанистая фигура главы корпорации «Служба Горбаня» — самого Вадима Вадимовича.
— Здравствуйте, мои дорогие! — приветствовал он служащих.
Общий восторженный гул.
— Вы пришли работать?
— Да!
— Помните, мысль материальна! Если вы думаете об успехе, он обязательно придет!
— Да!
— Помните, деньги — не самоцель. Но это цель для достижения других целей!
— Да!
— Идите и работайте!
Толпа ринулась в еще одни двери, которые были выкрашены тем же цветом, что и стены, и оттого ранее незаметны. Теперь же створки дверей широко распахнулись, словно гигантским пылесосом всасывая людской поток. В опустевшем холле остались только Горбань, девушка за стойкой и Олег Левин.
— Ну, здорово, мужик! — громогласно поприветствовал «важняка» из Генпрокуратуры обыкновенный мессия Горбань.
— Здравствуйте. Моя фамилия Левин. Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры. — Олег решил представиться официально, чтобы странный Горбань не хлопнул его, паче чаяния, по плечу.
И как в воду глядел. Горбань подошел и с размаху, от всей души, саданул «важняка» по плечу. Тот едва удержался на месте.
— Зовут-то тебя как, милый?
— Олег Борисович. Я к вам, Вадим Вадимович, с официальным визитом.
— Это понятно, это понятно! Что ж, пойдем в чертоги мои.
Горбань широко зашагал по все тому же длинному коридору в обратном направлении, отворил еще одну высокую дверь:
— Прошу!
Кабинет главы корпорации «Служба Горбаня» являл собой подобие библиотеки. Причем библиотеки одного автора. Повсюду: на стенах, на столах, на книжных полках — висели, лежали, стояли книжки и книжечки с надписями: «памятки Горбаня», «цитаты Горбаня«…Определялись буклеты с улыбающимся Горбанем на обложке, все те же пресловутые компакт-диски.
— Ну как жизнь, Олег? — напористо поинтересовался Горбань. — Как здоровье?
— Спасибо, не жалуюсь.
— Вот, это неправильный ответ! Нужно отвечать — супер! Понимаешь, мысль материальна! Как ты скажешь, так и будет. Ты своими словами даешь себе команду в подсознание, дурилка! Поэтому, даже если ты подыхаешь, даже если у тебя температура сорок или рак в четвертой стадии, ты все равно говоришь себе: здоровье у меня супер! И всех докторов к чертовой матери! И лекарства все на помойку! Все лекарства внутри тебя. Понимаешь?
Левин извлек из дипломата диктофон, установил его на столе.
— Я к вам, Вадим Вадимович, вот по какому делу, — стараясь сохранять самообладание, размеренно произнес Олег. — Вы знаете, что десять дней тому назад был взорван автомобиль господина Трахтенберга…
— Конечно, знаю! Как не знать! Жаль мужика, да что поделаешь! Но мы венок на могилу положили, это дело святое. Я даже службу заупокойную заказывал. А как же? Но… как говорится, жизнь продолжается. Верно?
И Горбань, сменив скорбное выражение лица на жизнерадостно-жизнеутверждающее, произнес:
— Чайку выпьешь? Дивный у меня чаек. На травах.
— Я сейчас включу диктофон и попрошу вас ответить на мои вопросы, — с расстановкой произнес Левин.
— Давай, включай, мил человек! Мне скрывать нечего, я весь нараспашку.
Правда ли, что в январе этого года вы передали рекламному агентству «АРТ» все права на использование бренда «Торговый дом «Горбань», или, сокращенно, ТД «Горбань»?
— Правда, святая правда! Передавал. За деньги, — уточнил Горбань. Видимо, для того чтобы Левин не заподозрил его в благотворительности.
— Понятно, — кивнул Олег. — Известно, что после передачи прав вы продолжали использовать свое имя в рекламных целях.
— Ну и что? Продолжал, конечно. А что такого? Имя-то мое. По паспорту я Горбань Вадим Вадимович, понимаешь? — как слаборазвитому ребенку объяснил Горбань.
— Я понимаю. Но агентство «АРТ» посчитало ваши действия неправомочными. Особо учитывая тот факт, что вы рекламировали себя не совсем традиционным способом.
— Это ты про прорубь, что ли? Про компакты мои? Побойся Бога, Олежка! Там ведь целебные шумы, ресурсные гармонии!