Рекламный агент
Шрифт:
— Зачем ты вообще это сделал? Тебе так нужно было место начальника отдела?
— И это тоже. Сам понимаешь, что быть в долгу у корпорации несколько сотен лет мне не улыбается. Это во-первых. А вот во-вторых…
Даниил расстегнул браслет часов, покрутил в руках старинный хронометр, протёр платком стекло и заднюю крышку.
— Знаешь, что это?
— Часы твоего любимого дедушки.
— Нет, не его. У деда были другие. Но не суть. Это измеритель времени. Ты давеча говорил, что у меня его прорва. Ты прав. Но и у тебя его достаточно.
— Неужели?
— По меркам нормального человека. А вот
Даниил поднялся и подошёл к окну. Сдерживаться сил не осталось, и ему пришлось повернуться к другу спиной. Но предательски дрогнувший голос выдал с головой:
— Ты думаешь, я мечтал о повышении, когда шёл к директору? Или ты беспокоишься, что я позабыл о тебе? Как бы не так! Только о тебе и думал. Мне даже за себя не было так страшно. Но… когда посмотрел на фото этих ребят… — Даниил всхлипнул, — Я должен их спасти. Спасти любой ценой. Прости, что рискнул твоей карьерой.
В кабинете стало так тихо, что Даниил оказался оглушён стуком собственного сердца. Он ужасе перебирал варианты ответа Стаса, и каждый новый был кошмарнее предыдущего. Но неожиданно весёлый голос мигом выбил почву из-под ног:
— Ладно! Забей! Ну, доложил и доложил. Правильно сделал!
— Что-о? — новоиспечённый начальник рекламного отдела изумлённо вытаращил глаза.
— Ну, раз ты таким жалостливым уродился, то что теперь делать? Будем спасать их вместе.
Даниил не помня себя от восторга кинулся обнимать Стаса. Но не рассчитал усилий. Техник завопил не своим голосом, чем окончательно вогнал Даниила в краску, а потом ворчливо добавил:
— Поскольку ты теперь выбился в богатеи, то будешь меня кормить обедом. Пожизненно!
***
Даниил в полной тишине изучал предоставленные ему досье. Взваленная на собственные плечи задача лишь поначалу казалась хоть и невероятно трудной, но вполне разрешимой. Внимательное же штудирование данных дало повод новому начальнику рекламного отдела для серьёзных сомнений в собственных силах. Когда же страх начал давить железной хваткой, а паника готова была вот-вот прорваться наружу, помогла случайность. Из папки выскользнуло голографическое фото одного из пострадавших пацанов. Даниил поднял дрожащей рукой карточку… Выхватил из папки ещё фото. И ещё, и ещё… Наконец просто высыпал на стол всё.
Он вглядывался сквозь подступившие слёзы в фотографии. Юношеские, девичьи и совсем детские лица. Улыбки полные стеснения и неудержимых восторгов. Крапинки веснушек на южном загаре и вороные косы на мраморных плечах. Распахнутые жизни глаза, тонкие шеи, стройные тела…
Чем дольше Даниил смотрел, тем сильнее в душе укреплялась уверенность, что придётся сделать, что угодно, но спасти этих ни в чём не повинных детей. И наплевать, что на кон поставлена и жизнь, и карьера. Наплевать, что нет ничего даже отдалённо напоминающего план действий! В этот момент Даниилу Вишнякову было ясно лишь одно: он сделает это любой ценой.
Рождение этого фундаментального убеждения очень быстро привело молодого человека в состояние спокойной уверенности. Он аккуратно разложил фотографии на столе в несколько рядов, мысленно кивнул и вновь раскрыл папку. “Так. Перечитаем ещё раз о тех, кого уже знаю”. Даниил быстренько нашёл странички Андрея и Лины. С фото на него смотрели тёмно-русый худощавый паренёк и хрупкая блондинка. Лицо парня было настолько спокойным, словно стоял не рядом с любимой, а снимался на паспорт. А вот девушка нервничала, это выдавала даже не особо качественная фотография. Невероятно выразительные васильковые глаза полнились страхом. “Что её напугало? Угрозы родни? Или может она уже знает, что им предстоит?”
“Господи! Ну, за что им это? Умереть дважды… В реальности, а потом и в криокамере. Сколько же ужаса они испытали…” Слёзы капнули на фото, и
Даниил понял, что опять утратил контроль. Он сделал несколько шумных вдохов, затем приклеил фотографию прямо над рабочим столом. “Им уже не поможешь. Их больше нет. Но остальным я не дам сгинуть!”
— Не дам! — проорал на весь кабинет, — Так. Работаем дальше! Теперь следующая пара. Стас говорил про них. Михаил и Злата.
Их файл нашёлся не сразу. Даниилу пришлось переворошить всю папку. “Чёртовы секретчики! Не могли сделать доступ к закрытой базе данных. Нет! Надо на бумаге! Ищи теперь, сколько хочешь.” Молодой человек уже не перелистывал, а остервенело швырял документы. В душе с каждой минутой нарастала клокочущая ненависть ко всему на свете. Даниил готов был бежать к директору, к безопасникам или к кому угодно и орать, чтобы наконец прекратили вставлять палки в колёса, когда при повторном просмотре материалов обнаружил искомое. Этот лист шёл в папке самым первым.
Светло-русый крепыш Михаил сразу располагал к себе. Было в нём что-то Гагаринское. “Хм… Недаром он в космическое путешествие подался. Видать, на роду написано…” А вот Злата оказалась совсем не во вкусе Даниила. Она была, что называется “кровь с молоком”. Пышущая здоровьем славянская красота. Слегка полноватая, но в меру. Под стать была и пшеничная коса — до пояса и толщиной в руку. Зелёные глаза смотрели с какой-то затаённой настороженностью.
Даниил смотрел на Злату и поражался дикому несоответствию. В его представлении самоубийцы могли выглядеть как угодно, только не так. С девы можно было рисовать образ классической русской красавицы, которой всё нипочём: и горящие избы, и скачущие жеребцы. “Чуть-чуть годков наберёт и готова для натурщицы Матери-родины! Да… А ведь эти годки у неё уже и пролетели…” Фото Златы было отложено в сторону с мыслью, обязательно навестить её в самое ближайшее время.
Даниил обвёл ряды детских лиц. Внезапно взгляд зацепился за странно знакомые черты. Молодой человек готов был дать голову на отсечение, что видел этого черноволосого пацана с внешностью самурая. На голограмме парень стоял и насупленно смотрел в объектив. Левая рука была за спиной, Даниилу почудилось, что в ней должен быть именно меч. Он повернул голограмму, решив посмотреть на паренька сбоку, при этом случайно задел линейку прокрутки масштаба. И едва не закричал от удивления: у ребёнка были необычайно светлые глаза. Эти непривычные для азиатского лица серые радужки тут же всколыхнули воспоминания. Ошибки быть не могло! Это тот самый мальчишка, который подбежал к нему на набережной!