Реконкиста
Шрифт:
— Да, странно, — согласился Валерий, выключая экран. — Но сегодня уже поздно разбираться, рабочий день закончился. В понедельник посмотрим, подумаем. Иди домой, Миша. Ты молодец, замечательно поработал!
Он дождался, пока Мейсарош, а за ним и прочие сотрудники, попрощавшись, ушли из лаборатории, — заведующий переработки не приветствовал: «Кто полноценно отдыхает, тот хорошо работает!» Затем вернулся в сектор, вновь включил экран. Сел, вперившись взглядом в оранжевые хитросплетения. Установил на них фокус, увеличил. Без сомнения, это было именно то, что он искал столько лет. Догадка подтверждалась.
— Нет, милая, твоё положение в обществе прежде и в особенности
Двести лет назад разработчики субэлектронных андроидов понимали, что эта модель будет последней, — в обществе ширилось недовольство их детищами. Человечество стремилось всё дальше к звёздам, обживало новые уголки Галактики, находило иные разумные расы. Люди познакомились с центаврянами, вогурами, ниневийцами, впереди ждали новые встречи. Смогут ли младшие братья по разуму уловить различие между людьми и их субэлектронными копиями? Верно ли истолкуют назначение андроидов? И в самом ли деле андроиды необходимы? Или это потакание древним низменным наклонностям, от которых человечество пока что не в силах было избавиться, но признаться в которых стеснялось?
Двести лет назад особым — читай: секретным — распоряжением Совета Земной Федерации миллионы андроидов были отправлены на утилизацию, оставшихся, самых «безвредных», частично законсервировали, частично убрали в околоземное пространство, «с глаз долой». Последняя модель, номер и рабочее наименование которой не сохранились, не пошла в производство на конвейер. Неизвестно, сколько экземпляров изготовили в лаборатории, — уцелел лишь один. Вдобавок нет документации к нему: сотрудники НИИСУБЭЛ постарались уничтожить всякое упоминание о секретном контуре в мозгах последнего андроида. Валерий провёл тщательное расследование, но узнать, как Асель попала в семью Кодрянских, не смог. Возможно, она все двести лет передавалась из поколения к поколению, выполняя роль гувернантки и помощницы, постепенно стала членом этой семьи, где её уже никто не воспринимал нечеловеком? Не удивительно, что Арчибальд Даниилович Кодрянский, став Верховным Сумматором Земли, сделал привычную — незаменимую? — помощницу секретарём. В любом случае, секретарь Сумматора оставался исключительно секретарём, пока действовали этические запреты.
Новый Верховный Сумматор «открыл ящик Пандоры», инициировав устранение этих запретов. Сам не понимая этого, Лорд-старший отдал сэлу полную власть над Землёй. Да что там, — над всей Галактикой! Вернее, тому, кто сумеет этим сэлом управлять.
Касательно «сумеет управлять» — было всё же фантазией, а не действительностью. Валерий прекрасно понимал: понадобятся не дни, а месяцы, чтобы взломать доступ к заветному контуру, научиться составлять команды. Но, тем не менее, главное сделано. Теперь он видит свою цель. Он исполнит то, что должен, что обещал.
На миг перед глазами возникла картина: слабо фосфоресцирующие в сумраке пещеры бледные корни, тянущаяся к ним фигура в кожаной куртке-безрукавке, бессильно опадающие кольца татуированных змей. «Нет!» — оборвал он себя. — «Не думать о подобном! Это дурацкая фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью!»
Взгляд зацепился за часы в углу экрана. Однако он уже на полчаса задержался! А сегодня пятница. Нельзя нарушать заведённый распорядок, если не хочешь, чтобы секрет перестал быть секретом.
Двести лет назад НИИСУБЭЛ стоял на севере Москвы, в Алтуфьевском парке. От здания не уцелело ничего, как и от самого парка: именно там паразиты предприняли последнюю отчаянную попытку вырваться
Новый НИИ построили в пригороде Санкт-Петербурга, городе-музее и городе-памятнике Пушкине. Дворцы и парки Пушкина, тщательно сохранявшиеся в первозданном виде сотни лет, давно стали местом паломничества для туристов-землян, «местом силы» старших братьев для инопланетных гостей. Жилая застройка старой части города не сохранилась так долго, и запоздалая консервация не помогла, — в конце концов всё это превратилось в законсервированные руины. Но в начале XXV века город был воссоздан по старинным чертежам заново, с применением современных технологий и материалов. Внешне его здания были точными копиями оригиналов, но внутри располагались обычные комфортабельные квартиры. Здесь жили сотрудники музеев, туристы, пожелавшие провести несколько дней посреди российской истории. В одной из таких квартир, просторной, на весь верхний этаж розово-белого трёхэтажного особняка, уже шестнадцать лет живут Валерий Лордкипанидзе с супругой.
Пешая прогулка от института до дома занимала тридцать пять минут бодрым шагом. Время это сокращалось втрое, если воспользоваться ТЛП-кабинами в фойе института и на бульваре неподалёку от дома. Валерий предпочитал без крайней надобности в ТЛП-сеть не соваться. Преобразование вещества в информацию и обратно — процесс тёмный, как он воздействует на тонкую структуру мозга, какие изменения вносит в сознание, до конца неясно. Разумеется, при единичном перемещении изменение остаётся в пределах погрешности. Но если ты подвергаешь себя телепортации регулярно, то есть ли уверенность, что ты — по-прежнему ты? Что мысли, возникающие у тебя в голове — твои мысли? А не результат интерференции мыслей, фантазий, желаний тех тысяч людей, кого кабина расщепила и собрала до тебя.
Опоздание с работы на полчаса критичным не было, и Валерий шёл по обыкновению пешком. Разве что быстрее обычного, не разглядывал по сторонам. И едва не споткнулся, когда на бульваре в какой-то сотне шагов от дома его окликнули:
— Привет, друг Валерий!
На лавочке сидел добрый доктор Клейн собственной персоной. Конец марта в Питере и окрестностях — ещё не весна, поэтому доктор кутался в тёплый плащ, капюшон на голову нахлобучил. Если бы не окликнул, остался бы неузнанным.
— Привет, друг Генрих. — Лорд улыбнулся, шагнул к лавке. — Рад, что ты наконец-то нашёл возможность навестить своего первого пациента. Сколько лет мы не виделись?
— Много. Ни минуты свободного времени не было. Но я справился с задачей, которую перед собой поставил. Во всяком случае, перманентный цейтнот позади, могу жить по-человечески. Вот только я, кажется, забыл, что такое личная жизнь, отношения, семья.
Валерий насмешливо скривил губы.
— Так ты явился ко мне за консультацией? Не хочу тебя разочаровать, но моя семья ни под какие стандарты не подходит, так что мой опыт вряд ли будет полезен.
— Кто знает? — Клейн развёл руками, поднялся на ноги. Они были примерно одного роста, но Лорд-младший, коренастый от природы, с возрастом начал набирать «кубичность», оттого доктор рядом с ним выглядел тщедушным подростком. — Вижу, ты спешишь? Задерживать тебя на пороге дома как-то неэтично. Может, пригласишь в гости? Чтобы я не только послушал, но и увидел, как живёт счастливая пара.