Реконструкторы (сборник)
Шрифт:
– Земля, – начал он, – это огромная планета. Вам, возможно, сложно будет понять, но наш мир больше вашего в несколько раз.
– Ты прибыл оттуда? – граф ткнул пальцем в карту.
– Да, – сказал Игар и показал Екатеринбург. – Моя родина называется …
– Это не важно. Зачем скрывал, что знаешь язык?
– Боялся, – честно признался Игар.
– Откуда знаешь язык?
– Специально изучал в Университете, – Игар замешкался, – Университет это что-то вроде школы или места, где учат, вы понимаете?
– Я знаю слово Университет, – перебил Харгаф. – Так значит,
– Да нет же! – Игар помотал головой, – я сказал совершенно не это. Я студент, я изучал ваш язык как науку, как учебный предмет. Несколько сотен лет назад, ваши предки жили на нашей планете, потом, вероятно, исчезли. Остались книги. Остались далекие потомки, говорящие на искаженном диалекте. Мы просто изучаем их в Универе, понимаете?
Великан и бородач переглянулись.
– Двести, – сказал граф. – Это случилось двести лет назад.
Словно потеряв к Игару интерес, оба старших офицера встали и, удалившись в уголок комнаты, стали беседовать о чем-то полушепотом. Игар пытался разобрать слова, но не мог – говорили тихо.
Наконец, Харгаф вернулся на табурет.
– Следовало бы всё же пристрелить тебя, – заявил он, – мало ли, с какими картами шляются по нашей земле мансийские ублюдки. Однако адьютант Герсен считает, что ты действительно иномирянин. Такие случаи происходят у нас время от времени, правда, редко, раз в десять – пятнадцать лет. Чуть позже я отправлю тебя в «Свинцовый Ветер» для изучения. Там ты ответишь на все вопросы и расскажешь всё, что знаешь о своём мире. Потом, возможно, я представлю тебя к императорскому Двору. Ну а пока я хотел бы услышать твой рассказ сам.
Игар внимательно посмотрел на Харгафа. Человек этот изначально показался Игару настоящим чудовищем, однако сейчас, глядя на глазки, поблескивающие под пенсне, Игар вдруг понял, что на гиганта викинга Его Свирепость похож только внешне. Интеллигентное лицо, со старомодными «закрученными» усами, умные глаза, спокойная манера держаться производили впечатление очень уверенного в себе, властного, но все же дисциплинированного человека. Жестокость и резкость, как видно, не были присущи Харгафу от рождения и проявлялись вследствие бушевавшей вокруг войны. Командир фронтового корпуса, как известно, не должен испытывать снисхождения к лазутчикам и шпионам.
Собравшись с мыслями, Игар начал свой долгий рассказ о Земле.
Глава 7
– Во-первых, мне интересно вот что. С какой стороны мирового квадрата вы прошли? – вкрадчиво спросил Василь Аристархович. – С южной, иль с северной?
– Вы хотите сказать, что мир имеет форму квадрата? – пожалуй, за все последние десять дней это была самая ошеломляющая информация из всего, что пришлось услышать. Землянин, безусловно, видел карты, но их квадратная форма воспринималась как условность.
– Из себя неуча-то не стройте, Семён Вячеславович, – холодно ответил дьяк Особого приказа. – Это ж написано во всех детских учебных книжках по мирозданью. По западному и восточному краю квадрата – Горная Рамка, за нею бездна. Юг и север остается. Строенье
Речь его походила на земную деревенскую, являясь смесью «поморской говори» с «книжным», как его тут называли. Видимо, в крупных городах два языка неизбежно смешивались. Дьяк был одним из немногих поморцев, обращавшихся к Григорьеву на «вы», и это звучало непривычно. В отличие от главы Троеугорска, этот чиновник выглядел менее дружелюбно. Оно и понятно – Особый Приказ, как понял Семён, был аналогом земных спецслужб.
«Ленты? Какой ещё ленты?» – не понял землялин.
– Так откудова вы прошли?
Большие настенные часы в кабинете своим мерным стуком раздражали Семёна, обстановка по напряженности своей напоминала допрос. Землянин задумался. Похоже, ему опять не верили.
– Я из земной России, – упорно повторил Семён и достал из кармана коммуникатор. – Есть ли у ваших иномирцев подобные аппараты?
Дьяк хмыкнул и жестом попросил посмотреть аппарат.
– Оно работает?
– Я могу его включить, но надолго он не протянет – батарея слишком слаба. Наверное, это будет последний раз, когда я увижу его включённым.
Василь Аристархович кивнул.
– Не надо включать. Позже. Что ж, у иномирцев вполне могут быть подобные аппараты. А с батареей сходите к нашим мастерам, можа чего и сделают.
– Нет, то есть вы мне не верите? Я не с Севера, я с Земли.
Дьяк молчал, крутя в руках деревянную авторучку – похоже, одно из недавних изобретений. Затем поднял глаза и спросил, прищурясь.
– Ежели вы с Земли, то, вероятно, можете хорошо рассказать историю страны вашей?
– Честно говоря, я не большой специалист в плане истории, но, насколько я понял, в последние дни, поморы – мои бывшие соотечественники, все они родом из России. А я, получается, из вашего прошлого.
Дьяк кивнул:
– Россия, она же Земная Империя, она же – Союз. Как говорят сейчас учёные мужи, это одно и то же, и все поморские первопоселенцы произошли оттуда.
– А как произошло переселение? И когда?
Чиновник пожал плечами.
– Откуда мне знать. Спросите лучше богословов, ведь то была воля Господа – предоставить поморам отдельный мир. Ежели про время говорить, то разные сроки называют – от одна тысяцна восемьсот семисятых до двухтысяцных годов от рождества Христова. Накупили бы вы книжек по истории, да почитали бы, чего меня спрашивать. Позвольте нонче мне вопросы задавать.
Вопросов меньше не стало, но Семён согласился.
– Пожалуйста, я готов продолжить допрос.
Дьяк криво усмехнулся.
– Ежели б вас допрашивать надобно было, мы бы не церемонились и за столом одним бы не сидели. Мы не ферьярцы, дабы кровавые допросы с палачами проводиць, да и вы, как следует из писем и облика, на шпионов не находите. Более того, такие люди, как вы – Серафимью нужные, да и всему Поморью во целом. Скажите мне, Семён Вячеславович, вот чего. Вы глядитесь неглупым человеком, наверняка у себя на отчине не жили бедняком. Каково ваше образованье, иль у вас там обученье без надобности?