Рекорд приключений

Филлипс-Оппенгейм Эдвард

– Следовательно, он еще в отеле? – заметил я.

– По-видимому.

– Искали ли вы его?

– Полдюжины людей обыскали каждый уголок отеля, но никто не открыл и следа его.

Я снова вошел в комнату. Когда я попал в расположенную рядом с салоном спальню, принадлежавшую, по словам кельнера, Мецгеру, я заметил, что платяной шкаф заперт. Кроме того, изнутри что-то напирало на дверь шкафа, которая слегка погнулась. Я почувствовал что-то неладное.

– Взломайте дверь! – приказал я, – или у вас есть второй ключ?

Ключ платяного шкафа Горти подходил к этому шкафу. Едва его отомкнули, как дверь отскочила, и я как раз подоспел, чтобы подхватить выпавшее тело.

Лицо его посинело, глаза выступили из орбит, язык свесился изо рта. В углах губ виднелась пена. Несмотря на то, что лицо было обезображено, легко можно было узнать человека, который не ответил на телефонный звонок.

– Боже мой! – воскликнул Ремингтон, – он мертв!

– Почти, – ответил я, развязывая стянутый на шее узел. – Пошлите сейчас же за врачом. А вы, Ремингтон, позвоните в Скотленд-Ярд.

Ремингтон на этот раз вполне оправдал мое доверие. Он не стал терять времени на излишние размышления и праздные вопросы. Лишь указал на дверь комнаты, через которую мы вошли.

– Когда уехали люди, занимавшие эту комнату? Какой багаж был с ними?

– Они покинули отель час тому назад, и с ними было два очень тяжелых чемодана.

– Все ясно, – пробормотал Ремингтон, поспешно сказав по телефону несколько слов.

Кельнер, интеллигентный парень, последовал за нами в следующую комнату, куда мы удалились по приходе врача.

– Я хотел бы обратить ваше внимание на еще одну подробность, – сказал он. – Носильщики попробовали часа два тому назад снести вниз оба чемодана в то время, как мистер Мецгер писал в своей комнате. Но они были слишком тяжелы. Между тем ящики находились еще в комнате мистера Горти.

– Вы уверены в этом? – спросил Ремингтон.

– Совершенно уверен, сударь.

Ремингтон осмотрел комнату. Я видел, что ему пришла в голову та же мысль, что и мне. Непродолжительный обыск подтвердил наши подозрения. Платяной шкаф был наполнен большими тяжелыми камнями.

– Нам остается еще установить, – сказал я, – действовали ли мистер и миссис Хозе де Мигуэль одни или имели сообщников.

– За час до того, как они уехали, кто-то посетил их, – сообщил кельнер.

Ремингтон вынул свою записную книжку.

– Можете ли вы описать этого человека? – спросил он.

– Я видел его только мельком, сударь. Он ничем особенным не отличался. У него были седые волосы, кроме того, он носил монокль.

Когда мы сошли вниз, Ремингтон сказал:

– Нас часто обвиняют в том, что мы работаем без всякого успеха. Если мы на этот раз не поймаем де Мигуэля с его черными ящиками, мы по праву заслуживаем такого обвинения.

– Не думаю, чтобы я вам еще понадобился, – сказал я и пожелал ему спокойной ночи.

– Так кажется, по крайней мере, но ни в чем нельзя быть уверенным.

Случилось то, чего нельзя было предвидеть. Хозе де Мигуэль и его супруга опередили нас всего на один час и, кроме того, были обременены двумя весьма тяжелыми чемоданами, а между тем прошла целая неделя, и все еще не появилось ни сообщения об их аресте, ни о том, что найдена хотя бы часть исчезнувшего золота. Мецгер находился в полубессознательном состоянии и не мог дать толкового объяснения тому, что произошло.

Горти, вернувшийся из Манчестера, казалось, совсем сошел с ума. Он ежедневно бегал ко всем министрам и обвинял правительство в похищении золота. В Скотленд-Ярде он откровенно выражал свое мнение об английской полиции, употребляя при этом выражения, за которые его, выражаясь мягко, очень невзлюбили.

Вначале вся ситуация выглядела очень несложной. Мистер и миссис де Мигуэль, раздававшие перед отъездом очень щедрые чаевые, отправились в назначенное время к вокзалу Ватерлоо, где у них оставалось достаточно времени, чтобы сесть на поезд, которым они собирались поехать в Саутгемптон. Но, когда этот поезд прибыл туда, в нем не оказалось ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминавшего исчезнувших людей, комнаты в отеле не были сняты и каюты не заказаны. Как ни странно, ни один из носильщиков не мог вспомнить, чтобы ему пришлось тащить особенно тяжелый чемодан, и не заметил людей, вид которых соответствовал бы данному нами описанию. Шофер, отвезший их в авто отеля к вокзалу, долголетний и честный служащий, говорил, что, действительно, высадил их у вокзала и видел, как носильщик пошел за тележкой. Я некоторое время старался держаться на расстоянии от Ремингтона, так как знал, что его положение было незавидным. Но на десятый день он сам явился ко мне.

– Это все же не так легко, как казалось раньше, – сказал он, взял сигару и опустился в кресло.

– По-видимому, вы правы. Какого вы мнения о шофере отеля? – спросил я.

– Он уже семнадцать лет служит в этом отеле; имеет жену и детей, и ни разу ни в чем не провинился. Кроме того, целая толпа людей видела остановившееся у вокзала авто.

– А как обстоит дело с человеком, навестившим в отеле этих людей за несколько минут до их отъезда?

– Мы назначили вознаграждение в сто фунтов тому, кто поймает его. Вот его описание.

Я прочел отпечатанный на машинке листок и молча вернул его Ремингтону.

– Что вы на это скажете? – спросил он.

– Я думаю, что под это описание подойдут тысячи людей.

Ремингтон мрачно посмотрел на огонь.

– Да, – согласился он. – А знаете ли, кто это, по всей вероятности, был?

– Понятия не имею, – солгал я.

– Ваш друг – Пэгсли, Стенфилд – или, опуская все псевдонимы, – Майкл Сэйр.

– Вы действительно думаете, что он в Англии?

– Я полагаю так. Конвенция о выдаче нам преступников была утверждена, и в Соединенных Штатах его преследовали по пятам; мы организовали надзор в каждой гавани и на каждом судне, но напрасно. И все же, должен сознаться, имеются все основания предполагать, что он теперь находится в Лондоне и снова заключил союз со своими старыми товарищами.

– Если так, – заявил я, – то значит, тот, кто заработает эти сто фунтов, в состоянии будет также объяснить загадочное исчезновение мистера и миссис де Мигуэль.

Несмотря на доводы Ремингтона, я не предпринял бессистемной охоты на моего врага. В действительности, я не имел ни малейшего представления о том, где искать его. Дженет выехала из Альбермарла и не отвечала ни на одно из моих многочисленных писем. Я смутно чувствовал, что было бы очень опасно настойчиво пытаться открыть ее местопребывание. Я определенно знал также, что за мной шпионят: каждый раз, когда я возвращался домой или выходил на прогулку, какой-нибудь зевака шатался на улице. Я чувствовал направленные исподтишка на меня взгляды, когда я обедал или ужинал в ресторане или посещал театр. Как-то раз, возвращаясь поздно ночью домой через Лэнсдаун-пассаж, я услышал за собой шаги обутых в галоши ног. Я обернулся, и мой преследователь, рослый, несомненно ловкий парень, моментально обратился в бегство. Подобные случаи повторялись. Во время восстания в Ирландии я всегда ходил без всякого оружия. Но теперь постоянно имел при себе револьвер и упражнялся в том, чтобы моментально спускать курок.