Ректор моего сердца
Шрифт:
«А умнее ничего не мог придумать?» — подумала я. Шар мигнул.
— Озвучьте то, что вы сейчас подумали! — бросил Герат.
— Я подумала, что это глупый вопрос. Очевидно, что любая ответит «нет», даже если рискует не пройти проверку за ложь. К тому же раздражение и гнев на академию, ее главу и преподавателей во время обучения может возникать у любого адепта или адептки.
— Вы правы. И тем не менее, ответьте.
— Разумеется, у меня бывали минуты раздражения. Но я никогда не желала зла
Шар «молчал», я говорила чистую правду.
— А лично мне? — усмехнулся Герат.
— Вы знаете, что я не испытывала к вам симпатии, — честно сказала я. — Наши с вами встречи во время моего обучения и в последнее время сложно назвать приятными. Несомненно, я испытывала антипатию и не раз желала вам провалиться куда-нибудь, чтобы мне не пришлось идти на этот отбор! Но осознанно и всерьез я не желала вам смерти, болезни или других неприятностей.
Шар молчал. А Герат провел над ним рукой, отключая, и расхохотался:
— Не для протокола, тарра Гварди: и чем же я вам так не угодил?
— Не для протокола, таросси ректор, я уже отвечала на этот вопрос не так давно. Вы жестко вели себя со мной. Делали мне больно, внушали страх. Прежде у меня не было причин вам доверять.
— Это все? Других личных мотивов ненавидеть меня у вас нет?
— Нет. Напротив, я решила отнестись к вам более… доброжелательно. В определенный момент вы проявили себя с другой стороны и вызвали уважение.
— Неплохо, тарра Гварди, — глаза Герата блеснули. — Вы хорошо держитесь.
И снова активировал шар.
— Обратимся к вашему прошлому. Итак, вы выпускница приюта для бедных сирот?
— Совершенно верно.
— Кем были ваши родители? Это известно? — спросил он. А мне показалось, что в какой-то степени он задает вопросы так, чтобы «под протокол» пошли достойные ответы, более-менее соответствующие истине.
Неужели догадывается, что мне есть что еще скрывать…
— При приеме в приют было указано, что я дочь неизвестных погибших родителей.
Шар оставался спокоен. Но Герат опять быстро провел над ним рукой, отключая… И заговорщицки наклонился в мою сторону.
— Но мы-то с вами, тарра Гварди, знаем, что ваши родители были… преступниками. Итак, они были ворами… Что вы помните о своем детстве? Расскажите мне. Какими они были, как вы их потеряли. Как вы воровали, в конце концов…
— Зачем вам это? — выпалила я, облегченно вздохнув про себя. В сущности, пока не похоже, что Герат заподозрил о моем происхождении нечто большее, чем то, что я и так ему уже рассказала.
— Мне интересно, — пожал плечами ректор. — Никогда не разговаривал с магичкой, которая была воровкой в прошлом.
Ладно, подумала я. Не самое страшное. Хоть и стыдно вспоминать все это воровство и разбойничьи эскапады на большой дороге. И хоть очевидно, что ректор вызывает меня на откровенность.
— Хорошо, — сказала я. — Но тогда вы тоже ответите мне на откровенный вопрос.
— Не в вашем положении ставить дополнительные условия, тарра Гварди, — отрезал Герат.
— Но если вы не пойдете мне навстречу, то вряд ли можете рассчитывать на искренний и откровенный рассказ о моем воровском прошлом… Я могу ограничиться формальными фразами.
Герат опять рассмеялся.
— Хорошо. Но я оставляю за собой право ответить на ваш вопрос любым возможным способом.
— Не в моем положении дополнительно качать права, таросси ректор… Мои родители… Они были добрыми людьми, хоть и преступали закон…
Я даже увлеклась, рассказывая о том, как мы с Алиской и Гансом путешествовали по стране, какие комбинации придумывал Ганс, чтобы выманить у жителей городов и деревень деньги и ценности. О том, как пробирались в дома и воровали. И о своей роли мага, помогавшего в воровстве, не умолчала. Рассказала я и о гибели приемных родителей в разбойничьей общине. Теперь не было смысла скрывать это от Герата.
Ректор задумчиво смотрел на меня.
— Соболезную вашей утрате, — без особого сочувствия, но вежливо произнес он, когда я закончила. — Знаете, какой вердикт я могу вынести?
— Какой? — спросила я, а сердце тревожно забилось.
— Я был прав, сказав, что вы можете быть опасны для общества, когда вы поступали в академию. Вы не просто можете — вы были опасны для общества. И еще интересный вопрос… Ваши родители-воры не были магами. Откуда в вас сила?
Сердце забилось, как бешеное.
— Я не знаю! — горячо ответила я. — Вы ведь знаете, такое случается… Вероятно, кровь магов была у нас в роду.
Странно, но Герат успокаивающе улыбнулся:
— Вероятно. Другого объяснения я не нахожу.
— Теперь мой вопрос! — быстро сказала я, чтобы перевести разговор в более безопасное русло.
— Слушаю его с интересом, тарра Гварди.
— Зачем вы пошли на отбор к Великой Касадре? Вы любили ее?
Герат рассмеялся.
— С какой целью интересуетесь, тарра Гварди? — спросил он.
— Не исключено, что я стану Великой. И нам с вами… придется работать в тесном сотрудничестве. Хочу больше узнать о возможном напарнике.
— Что ж… Тут не один, а два вопроса. Отвечаю только на первый. Я пошел на отбор, чтобы реализовать сразу две цели: стать главой академии и получить вожделенную женщину. Я ответил на ваш вопрос, тарра Илона? — он вопросительно и насмешливо поднял одну бровь.
— Ответили, но весьма расплывчато. Об этом я могла бы догадаться и сама. Ответите на второй?