Ректор моего сердца
Шрифт:
Аквариум, который дала Керра, был слишком большой и тяжелый, чтобы тащить в руках. Поэтому я шла, поддерживая его «воздушной подушкой» и аккуратно толкая перед собой. Дракончики весело плескались, а я думала, не стоит ли выпустить их в мой большой бассейн.
Ну не подеремся же мы с ними, когда я решу принять ванну?
Знакомые останавливались посмотреть на живность, интересовались, как я назову питомцев. А я все еще не придумала. Потому что в голове притаилась шкодливая мысль назвать мальчика Крисом, а девочку — Керри, по аналогии с друзьями, которые шли друг к другу…
Почему бы и нет? Только бы Керру не обидеть.
У себя устроила дракончиков в аквариуме на окне,
Сейчас, когда я осталась одна, обида на Герата накатила с новой силой. Ну вот что ему было не так, что не понравилось?
«Паршивый самовлюбленный и нечестный паразит!» — подумала я. Впрочем, помнится, этот паразит подарил мне средство связи. Не пришла ли пора им воспользоваться?
Я взяла бумагу и принялась писать: «Ректору Академии… От…» — пусть помучается, выискивая суть среди официальных «шапок» и подписей. Потом вздохнула, разорвала бумажку.
Взяла другую. Написала на ней одно слово: «Почему?». Даже не подписалась. И сунула в телепорт.
Не знаю, сидел он и караулил у телепорта, или мне просто повезло, но буквально минут через пять пришел ответ: «Хотите поговорить, тарра Гварди?».
«Паршивец огненный!» — сжала я кулак, но в душе мелькнула и молния радости. Отвечает так, значит, не прочь увидеться со мной вне отбора. «Хочу услышать ваши объяснения», — написала я. «Выход в третий сад из факультета общей магии. Через четверть часа», — пришел ответ.
Я встала перед зеркалом и поправила обычную иллюзию. Распустила волосы. Почему бы не предстать перед ним с распущенной гривой светлых вьющихся волос? Почему бы не… Подумала и надела синее платье с более глубоким, чем обычно вырезом и облегающими короткими рукавами.
«Не на свидание, — повторяла я себе. — Не на свидание. А прихорашиваюсь… ну хотя бы потому, что на красивую девушку сложнее злиться, если он еще зол…»
Но долго наводить марафет времени, конечно, не было. Через четверть часа нужно было оказаться в весьма отдаленном уголке академии.
Подозреваю, Герат тоже не хотел, чтобы наша очередная встреча стала достоянием общественности. Поэтому освободил меня от необходимости снова светиться рядом с его кабинетом и назначил ее в нейтральном, уединенном месте.
Влюбленные парочки сюда не ходили, студенты тоже не жаловали этот выход в сад. Здесь не было ни красивых кустов, ни раскидистых деревьев. Лишь голые каменные стены и площадка-полигон для тренировок по телекинезу. Вне занятий сюда обычно никто не приходил.
Не романтично. Но и хорошо, я ведь иду узнать, за что он снизил балл, а может быть, и высказать ему свое возмущение. А не на луну любоваться, вдыхая аромат цветов.
Когда я пришла с небольшим опозданием (так ему и надо!) было почти темно. Лишь луна, наполовину выглядывавшая из-за облаков, освещала площадку для тренировок. Я сделала шаг из-под каменной арки, и тут меня взяла под локоть сильная горячая рука.
— Садитесь сюда, — сказал невидимый в тени Герат и, ощутимо давя мне на плечи другой рукой, усадил на скамейку у входа. — И объяснитесь, что на вас нашло сегодня?
— На меня нашло?! — я как ужаленная вскочила на ноги. — На меня нашло, таросси ректор?! Это вы извольте объясниться, за что вы занизили мой результат балла на три, не меньше… — Я встала напротив него, понимая, что тяжело дышу от ярости. Герат сидел на краю скамейки, его лицо было ниже моего, почти не различимое в темноте. Только огненные глаза ярко горели. И мне, как никогда, хотелось размахнуться и заехать ему по лицу.
Впрочем, тон ректора был обидно-отрезвляющим. Таким, что собственная ярость казалась неуместной и становилось стыдно за нее.
— О, тарра Гварди, вам уже небезразличен результат в конкурсе и ваша судьба в отборе? И это девушка, которая не хотела на пушечный выстрел подходить к этому мероприятию?
— Перестаньте издеваться! — сказала я и снова села на скамейку, ощущая себя обиженным ребенком. — Вы прекрасно знаете, что получить заниженный балл на любом экзамене обидно. Не нужно приплетать дополнительные объяснения. Вам действительно не понравилась моя «мамаша деревянные башмаки», вы не любите гномов?
— Очень понравилась, — усмехнулся Герат.
— Тогда «почему»? — повторила я текст своего послания.
Глава 25
— А вы как думаете, тарра Илона!? — глаза ректора в темноте снова блеснули гневом, лицо стало злым, хоть ни один мускул, казалось, не дрогнул на нем. — Как вы думаете, зачем я помог вам с ментальной проверкой, между прочим, нарушив закон и традиции?! Я должен был сообщить о вас королевской администрации, вас поставили бы на учет, как личность, потенциально опасную для короны. Как поставили на учет эту вашу маленькую ведьму, по другим причинам, правда… Я хотел протащить вас на отбор и протащил. Поставив под удар себя. Даже мелко подделал результаты проверки. Знаете, тарра Илона, терпеть не могу мухлевать вот так по мелочи! А вы что? Не нашли ничего лучше, как подставиться в первом же конкурсе! Вы ведь видели, что в комиссии был один из придворных магов. Да, по традиции, я должен иногда приглашать их на отбор… И он, кстати, не худший менталист из придворных. И не самый глупый человек. Вы же сделали все, чтобы выделиться! Чтобы он обратил на вас внимание, взял на заметку… Да, — гневное пламя в его голосе начало спадать, и он усмехнулся, — ваше выступление было самым сильным. Ваша иллюзия — лучшей. Не спорю. Но стратегия вашего поведения… Честно говоря, я ожидал, что вы дальновиднее и предусмотрительнее, — еще одна усмешка.
А мне становилось стыдно, и при этом охватила злость. То ли на него, то ли на себя.
— Я глазам своим не поверил, когда единственная уродливая иллюзия спала, и на ее месте возникли вы! Раз уж вы совсем не думаете об опасностях, грозящих вам до тех пор, пока — и если — не станете Великой, не залезете на самый верх, то, может, стоило просто подойти к придворному магу и сообщить, что вы бывшая преступница, ненавидящая короля всем сердцем? Которая… уверен в этом, идет на отбор на должность Великой в том числе, чтобы как-нибудь отомстить ему за смерть своих родителей и других разбойников, казненных его указом… Что скажете, тарра Илона? — он испытующе посмотрел на меня.
— Простите, — сказала я. А что еще я могла сказать? По сути, он был прав, хоть я и не перестала на него злиться. К тому же он беспокоился за меня, берег мою тайну. Хотя бы ту, что знает. И про месть… Нельзя нарываться, он и так понимает слишком много! От этого нить тревоги забилась в животе. — Мне не пришло это в голову… И я не ожидала, что остальные «наденут» только красивые иллюзии… Что я так сильно выделюсь!
— «Простите», «не пришло в голову»! — передразнил меня Герат. — Вы очень плохо знаете женскую психологию, если не смогли предположить этого. И я просил вас перестать просить прощения. Думаете, можно, как маленькая девочка, попросить прощения, и все станет хорошо? Нет, тарра Гварди. В вашем положении у вас нет возможности быть маленькой девочкой. Слишком зыбкое оно у вас. Вам следует думать наперед, просчитывать все шаги. А если не можете сами, стоит попросить помощи у того, кто может.