Ректор моего сердца
Шрифт:
— И у кого же, например? — ехидно спросила я.
— У меня, например, — усмехнулся он. Уже без злобы. Он выпустил пар и был теперь куда спокойнее меня. Вот ведь огонь! Подбросили дров в топку — вспыхнуло пламя, но прогорело, и теперь лишь ровный мягкий огонек. Это мне еще долго приходить в себя после его слов. — Тем более, насколько я понимаю, вашу маленькую, но вредную тайну в академии, а скорее всего — и во всем мире, знаю только я…
Он многозначительно замолчал, ожидая подтверждения или опровержения своих слов.
— Да! — выдохнула я. — Я не люблю афишировать свое… происхождение, — и добавила: — Поэтому вы занизили
— В первую очередь вы ставите под удар себя, — отрезал Герат. — А я занизил балл, чтобы отвести от вас внимание. Мне стоило усилий убедить комиссию, что я видел огрехи в иллюзии, что вы мне не симпатичны, и что ваше выступление, лично на мой взгляд, больше похоже на выходку, чем на нормальное «дефиле». И, кажется, придворный маг Веспутто потерял к вам интерес, явно заметный во время вашего выступления. Теперь он предполагает, что эта талантливая девушка не нравится мне, не станет фавориткой и не станет Великой. А значит… не заслуживает его высокого внимания. Надеюсь, на этом инцидент будет исчерпан. К тому же, тарра Илона, я помог вам и с другим, — улыбнулся даже весело.
— И с чем же? — я ощутила, что моя злость тоже начинает растворяться. Осталось только раздражение на себя, что так сглупила. И лишь совсем чуть-чуть на него — что опять отчитывает меня жестко и бескомпромиссно, не бережет мои тонкие водные чувства.
— О нас с вами ходили слухи… — он заговорщицки приблизил ко мне лицо, и я инстинктивно чуть отодвинулась. Скорее от смущения, так чувствуешь себя, когда привлекательный мужчина вдруг сокращает дистанцию. — Теперь вряд ли будут ходить. На вас смотрели косо, как на фаворитку. Теперь же вы несправедливо обиженная жертва. Так что можете не опасаться, что в ближайшее время банда моих воздушных поклонниц устроит вам «темную».
И тут он был прав. Прав… Как часто бывал и в прежних наших беседах.
— Вероятно, мне следует вас поблагодарить еще раз, — сказала я, не зная, что еще сказать. — Только одно… Насколько я поняла, вас устроило бы, если бы в отборе победила я…
Я замолчала, давая ему возможность подтвердить или опровергнуть, как совсем недавно он.
Да, Герат, я тоже могу играть в эти игры! Не такой уж я и ребенок! А сердце забилось в ожидании ответа.
Герат с насмешкой долго смотрел на меня, словно высматривал в моем лице что-то. Ничего не стесняется гад. Это я ощутила, что щеки начинает заливать краской, а взгляд непроизвольно опускается. Лишь бы не разглядел моего лица! В лунном свете ему должно быть плохо видно. Как мне. Я видела лишь красивые очертания, строгий профиль, прямой нос и блеск огненных глаз.
— Очень меткое замечание, — сказал он наконец. И как трактовать его ответ? Ну… по крайней мере, не опроверг мои слова, значит в какой-то степени «его устроило бы».
— Как тогда я могу участвовать в конкурсе, если вы будете занижать баллы? Скоро я вылечу, и ваши планы на меня никогда уже не воплотятся в жизнь, — сказала я, стараясь звучать спокойно и рассудительно. Словно я просто рассуждаю, а мне самой все равно.
— Ну это уже моя забота. Не думаю, что мне придется занижать баллы регулярно. Потому что, надеюсь, вы не повторите подобной ошибки… Вот что стоило вам надеть какую-нибудь более стандартную иллюзию? Например, какой-то исторической Великой? Да хоть Касадрой бы нарядились! — рассмеялся он.
И что мне ответить? Что нужен был образ, который не перемешается с моей обычной «внутренней» иллюзией. Нет, этого я сказать не могу.
— Я обещала вам участвовать в конкурсах честно, в полную силу. Поэтому хотела быть оригинальной, выступить нестандартно, — ответила я и не соврала.
— Да? — поднял одну бровь Герат, и глаза его сверкнули озорным блеском. Но вдруг посерьезнел: — Да, несомненно, вы говорите правду. Только вот я думаю, есть еще одна, более веская причина, — в его голосе опять послышалась легкая злость. — Вам была нужна иллюзия, под которой вы сможете сохранить этот свой «маскарад», который носите каждый день. Кстати, за двойную иллюзию я мог бы поставить вам низший балл!
Сердце громко забилось от волнения, рука сжалась в кулак. Все время с ним ощущение, что он выводит меня на чистую воду. Что загоняет в угол, как забавное животное, и смотрит, как оно будет вырываться. Отвратительно!
— Не было правила, что нельзя надевать иллюзию поверх иллюзии! — почти крикнула я. — Это было бы совсем несправедливо!
— Но не было и правила, что можно, — сказал Герат примирительным тоном. Очередная его вспышка прошла, и он просто внимательно изучал мое лицо. — Так что вы скрываете, Илона? Что прячется под вашей милой «личиной»? У вас кривой нос?
— Возможно! — резко ответила я. — Многие девушки носят косметическую иллюзию каждый день. Каждая женщина имеет право на это. Вы же не запретите не-магичке красить губы и ресницы?
— Может быть, и запретил бы, если это ее портит, — усмехнулся Герат. — Так и с вами. Подозреваю, не уродства вы прячете. И… если, — его голос опять зазвучал жестко и зло, — на следующий конкурс вы придете со своей иллюзией, вылетите с отбора тут же. И молитесь, чтобы я при этом сохранил вашу тайну. Как только вас не будет в отборе, мне ничего от вас не нужно, и нас с вами ничего не связывает. Я не обязан буду хранить ваш секрет.
«О Господи!» — пронеслось у меня.
Во что я вляпалась. Как такое возможно… Я загнана в угол. Как та зверюшка, с которой я только что себя сравнила. И охотник приближается. Охотник уже близко. С оружием сильнее когтей и зубов зверя.
Ярость волной поднялась из глубины души. Так тигр бросается на мага с молнией в руке, хоть и знает, что, скорее всего, погибнет.
Это Герат заставил меня пойти на отбор. Он спровоцировал! Он согласился помочь мне с проверкой и взял на себя ответственность хранить мою тайну. И неважно, что он знает не самый страшный мой секрет! Он не предупредил, что на испытании будет придворный маг и что мне следует быть осторожней, не выделяться. Не предупредил, а ведь мог! И еще ругает за недальновидность. А теперь он хочет сорвать мою иллюзию, словно желание удовлетворить любопытство стоит моей… жизни. И он… угрожает мне, как низкий, поганый шантажист!
Я вскочила со скамейки и встала перед ним. Кровь волнами приливала к лицу.
— Это низко и подло! — сказала я жестко. И прежде чем разум успел остановить мою душу… и мою правую руку… наотмашь ударила его по щеке.
Хлесткий звук пощечины прорезал тишину вечернего сада.
Глава 26
Даже в лунном свете был виден красный отпечаток на щеке Герата. Он быстро притронулся рукой к ней рукой.
А я застыла, ожидая последствий. Ударила его, а словно сама получила пощечину. Отрезвляющую.