Рекурсия
Шрифт:
У нас, у людей, насчитывается 108 степени этих клеток, то есть сто миллионов – это огромное количество! Для сравнения, наш слух обеспечивается за счёт пятнадцати тысяч сенсорных волосковых клеток кортиевого органа ушной улитки. Представляешь, пятнадцать тысяч, и сто миллионов! Но чтобы ты понимал разницу между твоим обонянием и обонянием собаки, то это выглядит так: у человека суммарная поверхность всех клеток, которая воспринимает пахучие вещества – огромная – аж 25 квадратных сантиметров – это площадь 5 на 5 сантиметров! У собаки же, только представь! – он сделал многозначительную паузу. – 7 квадратных метров!!
– Метров?! – переспросил удивлённо Александр.
– Вот именно! Мет-ров!! – по слогам произнёс Юрий. – Это чтобы тебе было понятно, насколько у них возможностей больше, чем у человека!
– Потрясающе! Это ж какое количество компьютеров обрабатывает запахи! – восхищённо вымолвил Саша, беря со стола калькулятор. – Так… Переводим собачью
Проделав озвученное и, наконец, нажав клавишу «равно», он восторженно посмотрел на друга и воскликнул от изумления:
– 280 миллиардов!
На что Юра слегка застенчиво улыбнулся, и сначала, вроде как оправдываясь, произнёс:
– Ну, это, конечно, приблизительно, так как у собак эти (как ты выражаешься) компьютеры, могут быть другого размера, к сожалению я этого не знаю… Но даже если они в два раза длиннее, то 140 миллиардов – это всё равно впечатляющее количество. Ведь ты учти, что в каждом глазу человека находится всего по 120 миллионов палочек – светочувствительных клеток, отвечающих за чёрно-белое зрение, и всего лишь по 7 миллионов колбочек – цветочувствительных клеток, обеспечивающих зрение цветное. Чувствуешь разницу? – снова улыбнулся Юра.
– Теперь я кажется понимаю, что значит для собаки нюх.
– Да, именно поэтому, если ты боишься собаку, она мгновенно почувствует твой страх по запаху вырабатываемого твоим организмом адреналина, исходящего от твоего тела! Кстати, у биодетекторов запаха есть ещё один интересный момент… Считается, что клетки мозга плохо восстанавливаются. А эти – обновляются каждые 40 дней! И каждый раз они заново обучаются запахам. Это ещё раз говорит о том, насколько важно обоняние для животных. И хотя для нас куда важнее зрение, человек этот механизм унаследовал – ведь он является частью животного мира.
– А что значит, обучаются запахам?
– Это интересная история… Понятно, что для человека не все летучие вещества имеют запах. Сегодня мы знаем около 10 миллионов органических веществ, и только 10 процентов из них для нас пахнут. Но затем обнаружилось, что существуют среди них и такие, по крайней мере обратило на себя внимание одно – андростенон, запах которых чувствуют только женщины, причём для последних запах упомянутой мною стероидной структуры оказался резким и на удивление противоречивым – чрезвычайно противным и вместе с тем притягательным! Однако в ходе исследований оказалось, что если тренироваться – долго и часто к нему принюхиваться, то и мужчина может начать его различать. Конечно, не в такой резкой форме, как женщины, но всё-таки… Так вот, однажды научившись его распознавать, если прекратить эти тренировки, то через 40 дней эта способность полностью исчезает – обновлённый парк обонятельных клеток оказывается совершенно незнаком с этим запахом, – улыбнулся Юра. – Да и вообще, это только для человека более 80% информации об окружающей нас среде даёт зрение, для всех же остальных животных основным источником образов является запах! И если бы они тоже были разумными, то в их криминалистике существовали бы базы данных не отпечатков пальцев, а запахов, – рассмеялся Биолог. – Но ведь у человека, как и у животных, существует свой индивидуальный запах, который отличается так же, как его папиллярный узор. – улыбаясь закончил свою мысль Юрий и, перенимая манеру обращения друга, спросил. – А что на эту тему может сказать Программист?
Александр тоже улыбнулся.
– А я, как программист, могу сказать, что формализовать для компьютера задачу распознания обонятельных образов, крайне сложно, не говоря уже об их воспроизведении. И звуки, и изображения, да в принципе и тактильные ощущения, и чувства ориентации в пространстве не только легко поддаются оцифровке (для этого существуют микрофоны, видеокамеры, датчики прикосновений и различного рода детекторы движения и гравитации), но они также легко и воспроизводятся, с высокой точностью создавая копии, не уступающие оригиналам. Ну ладно, химические анализаторы тоже дают электрические сигналы, которые тоже можно оцифровать, но каким образом эти цифры снова превратить в запах вещества? И даже если допустить, что удастся создать анализатор, передающий в компьютер химическую формулу искомого запаха, то как его потом воспроизвести? Для этого либо придётся синтезировать это вещество, что будет под силу лишь мощной автоматизированной химической лаборатории, либо иметь коллекцию пахучих веществ на все случаи жизни, что безусловно будет слишком примитивной подменой и жалким подобием исходного запаха – ведь даже каждые две розы имеют разный запах. Я, конечно же, интересовался этим вопросом, но то что обонятельные клетки являются сразу клетками мозга, этого я не знал, и это очень интересно, и предстоит ещё осмыслить. Но судя по всему, природа для работы с запахами избрала другой путь – она не раскладывает молекулы на атомы, не определяет химический состав молекул и тем более формулу вещества, как это делают создаваемые людьми химические анализаторы. Такое ощущение,
– Ха! Я даже больше тебе скажу, – поддержал друга Юрий. – Мы как-то синтезировали два вещества, молекулы которых повторяли строение концов той самой молекулы андростенона. Два бумажных пробника, каждый смоченный одним из полученных веществ, по отдельности никакого запаха для женщин не имели. Но стоило только обе бумажки соединить, как запах смеси этих веществ стал резким, и практически был распознаваем как запах андростенона! Другими словами, запах – это аккорд, извлекаемый молекулой летучего вещества, способной нажимать своими частями на разные клавиши удивительного химического фортепиано, клавиатурой которого являются обонятельные клетки головного мозга.
– Хм, какое прекрасное сравнение! – восхищённо произнёс Александр, глядя на друга. – «Какой слог, Энди, какой слог!», – закончил он своё восхищение фразой из ими обоими любимого фильма, снятого по рассказам О`Генри, «Трест который лопнул», означающей у друзей верх удовольствия от услышанного изречения красиво на их вкус сформулированной мысли.
Ребята вместе весело рассмеялись.
– Погоди, – вдруг перестал смеяться Александр. – Так это что ж получается, если я засуну палец в нос, то дотронусь до мозга?! – спросил он изумлённо.
– Нет, что ты, до мозга ты не достанешь, – улыбнулся Юра. – Эти клетки находятся глубже, примерно между глаз.
Такой ответ Сашу вполне удовлетворил, и до поры до времени тема мозга и запахов исчерпала себя.
С тех пор, как компьютеризировались самые отсталые слои населения, когда даже бабушки и дедушки научились его включать и осмысленно нажимать кнопку мышки, и персональный компьютер, по словам Александра, превратился в автомат Калашникова (сегодня любой, даже обезьяна, умеет стрелять из Калаша, но далеко не каждый знает, почему и как это происходит), одним из важных отличий программиста от простого пользователя является их разное представление о возможностях этой удивительной, продолжающей стремительно развиваться техники. Первые считают компьютер идеальным собеседником, и если что-то не получается, то, в отличие от вторых, винят в этом только себя – они никогда не ударят компьютер ни рукой, ни тем более ногой, скорей стукнут себя по голове за свою тупость. Они уверены, что запрограммировать можно абсолютно ВСЁ, и, даже произнося фразу – «Не представляю, как это можно сделать…», всегда уверены на 100%, что сделать это можно. Но ни один хороший программист, если его спросить, никогда не скажет вам вразумительно, сколько времени на это уйдёт, и тем более сколько это будет стоить – ведь процесс это творческий, а значит, бесконечный, и нет предела совершенству! И хотя Юрий действительно нахватался при общении с Александром многого, он всё-таки относился к людям, снисходительно называемым программистами слегка обидным и несерьёзным американским словом user, в лучшем случае – продвинутым. Почему обидным? Да, потому что его произношение (юзер) очень похоже на произношение слова loser (лузер). Хотя почти все программы сегодня пишутся именно для них. Кстати, именно поэтому, хакер – это не тот, кто взламывает. Хакер – это тот, кто пишет инструмент!
– Ладно, – сказал Юра. – С этим всё понятно. Ты мне лучше расскажи, каковы перспективы по применению твоих знаний? То что моя лаборатория заключит с твоей фирмой договор – это не вопрос. Но что ты ещё можешь делать полезного, зная систему команд процессора живой клетки?
Саша посмотрел на друга и улыбаясь подумал – «Мда… user, он и в Африке user… Видать, до тебя ещё не дошло. Ну тогда держись!».
– Юра, если ты помнишь, три года назад я выпрашивал у тебя не только текст твоей ДНК, но и просил помочь раздобыть материалы медицинской конференции, которая называлась: «Механизмы склеротических процессов и рубцевания». Ты не забыл, о чём там шла речь? Я тебе напомню… В отличие от одноклеточных организмов, которые в постоянном симметричном делении, при благоприятных условиях могут жить вечно, клетки многоклеточных организмов не только не обладают таким свойством, наоборот, они подчинены механизму запланированной смерти, поэтому со временем погибают и требуют постоянного обновления. Например, эритроцит живёт всего 120 дней, а клетки печени живут больше года. То есть постоянно, на протяжении всей жизни многоклеточного организма, одни клетки умирают, а на их месте, путём асимметричного деления стволовых клеток, рождаются новые. И вот, оказывается, что наступает момент, когда в процессе такой регенерации, вместо нормальных клеток вдруг начинают рождаться клетки неполноценные, склеротические, образуя не нормальную ткань, а рубцы. Это и приводит к старению организма. Участники конференции задавались вопросом: возможно ли из клеток изменённых получить свежие нормальные правильно работающие клетки? И пришли к выводу, если это в принципе возможно, то время жизни человека может быть увеличено. Вот от семидесяти лет примерно до семисот, а может быть и до семи тысяч. Не что иное, как дорога к индивидуальному бессмертию. Помнишь? Мы ведь с тобой это обсуждали.