Реквием для свидетеля
Шрифт:
— Можно было обойтись без спецучета при МДП? Что назначают обычно в амбулаторных условиях?
— В зависимости от фазы. При депрессии — препараты с седативным эффектом: амитриптилин, азафен. При маниакальных возбуждениях — инъекции аминазина. Вы же понимаете, что эти препараты может назначить только врач при скрупулезном и длительном осмотре в стационаре.
Першин согласно кивнул, побарабанил пальцами по столу.
— Вы полагаете, что можно возбуждать дело по обвинению в убийстве?
— Убийстве?.. А… обвинению кого?
— Родителей, наверно? Ведь никого, кроме них, в доме не было. Девочка взобралась на перила и бросилась вниз. Просто так, без причины. Может такое быть? Вдруг вообразила себя пушинкой, захотела полетать…
— Простите, коллега, но если ее не наблюдал нарколог, я не смогу вам помочь. Давайте все же спустимся вниз и взглянем на компьютер. Слишком мало времени, чтобы строить замки на
Першин шел за Шуваловым и думал: как ему объяснить то, что он почувствовал, когда оперировал Катю? Как объяснить, что от четы Масличкиных тянется нехороший, жирный след к банде Графа — они знакомы с его подручным, и Катя могла узнать нечто такое, что обрекло ее на гибель? Как, наконец, не вызвав профессиональных подозрений психиатра, объяснить ему, что она думала так же и жила тем же, чем жил он, — об этом говорил Моцарт, избранный ею для конкурса, об этом говорили написанные набело ноты, звуки, утверждавшие жизнь. И вдруг…
Где реальные, земные границы этого пресловутого «вдруг»?
В информационном отделе. Шувалов нашел нужный файл.
Катя ни у психиатра, ни у нарколога не лечилась. Не состоял на учете и Виктор Петрович. И все же нужно было отдать должное профессиональному чутью и дотошности Шувалова. После третьей попытки на экране замерцал текст:
МАСЛИЧКИНА НАТАЛЬЯ ИОСИФОВНА
21 ИЮН 1958
18 НОЯ 1989 ОБРАЩЕНИЕ 291.51
ПОВТОРНО — 3 ОКТ 1988
ПОСТ УЧ СМОЛЕНСКОЙ ПНД
АМБУЛАТ
6 ЯНВ 1992 НЕ СОСТОИТ
— Что это? — спросил Першин, почувствовав, как оживилось сердце.
— 291.51 — это шифр болезни, коллега, — усмехнулся Шувалов, торжествуя. — Алкогольный параноид. Вам это о чем-нибудь говорит?
— Бред преследования?
— Острый чувственный бред преследования, физического уничтожения, сопровождающийся страхом, тревогой, вербальными иллюзиями и галлюцинациями.
— А какое отношение это может иметь к суициду дочери? Тем более что мать снята с учета в девяносто втором?
— Да, через три года после повторного обращения. Больные, перенесшие психозы, должны посещать врача не менее года с целью коррекции лечения. — Шувалов прошелся по клавишам компьютера пальцами. — Посмотрим ее назначения…
МАСЛИЧКИНА Н.И. 291.51
СЕДУКСЕН 14 мл 0,5 ПРОЦ
СТЕЛАЗИН — ПАРЕНТЕРАЛЬНО — 1 КР
ПСИХОЛИТИЧ ТЕРАП ЛСД
— Замечательно, — ткнул Шувалов в нижнюю строку. — Откровенно говоря, я так и думал. Диэтиламид лизергиновой кислоты, коллега, вещь в терапевтической практике весьма полезная. Загадку этого препарата никто до сих пор не разгадал, но в лечении тяжелых форм алкоголизма он особенно эффективен. Разумеется, если врач, который его применяет, отдает себе отчет в таком назначении. Как убедить пациента, перенесшего приступ алкогольного параноида, что его никто не преследует и не собирается убивать? Только заставить вернуться к истокам своего пьянства и вспомнить, что побудило его взяться за рюмку. Для этого нужно полное доверие врачу. Но что делать, если такого доверия не возникает? А память упорно не хочет возвращаться к часто постыдным, угнетающим моментам жизни?.. Вот тут-то мы и применяем так называемую психолитическую форму использования ЛСД-25, способного как бы катализировать память — возрождать даже те моменты, которые относятся к периоду раннего детства. Во время приема вводятся малые дозы раствора, реже — порошка. Это называется наркопсихотерапия. Примерно пятнадцать сеансов два раза в неделю, и больной начинает осознавать природу своих неудовлетворенных комплексов.
— Было бы понятнее, если бы все, что приключилось с Масличкиной-старшей, относилось ко времени до Катиного рождения, — заметил Першин.
— Ну, еще бы!.. Однако попробуем подобраться к этой связи постепенно. Погрязший в собственной ничтожности алкоголик, движимый, как правило, страхом перед протрезвлением, вдруг находит некий заменитель, который не унижает, а, наоборот, возвышает его над миром. ЛСД-25 дает ощущение целостности личности, эмоционального подъема, радость существования. Вы, наверно, слышали о том, что ЛСД нередко употребляют творческие люди, чтобы повысить свои возможности, усовершенствовать исполнительские способности: художники видят новые краски, музыканты вдруг начинают слышать необычные звуковые сочетания. Как правило, ЛСД утоляет жажду самовыражения, с которой начинается алкоголизм. Но эта «медаль», к сожалению, имеет и оборотную сторону. Исполнительское искусство кажется совершенным, а краски — неповторимыми, как у Куинджи, только самим авторам. Увы! На самом деле это обман. Счастлив бывает только сумевший вовремя и трезво оценить то, что на самом деле сотворил ЛСД. Не знаю, как этот наркотик попал к Кате, но, положим, его дали ей как лекарство от депрессии, приняв за таковую выраженный аффективно-лабильный темперамент. Не нужно забывать также, что ЛСД легко возгоняется даже при комнатной температуре, так что если он, паче чаяния, хранился в доступном для нее месте, она могла просто вдохнуть рискованную для нее дозу.
— Но я слышал ее музыку в исполнении совершенно постороннего исполнителя. И видел ноты, записанные на одном дыхании и без единой помарки.
— Вы уверены?
— Абсолютно! Все очень осмысленно, гармонично, без примеси эпатажа или шизофренического налета.
Шувалов покивал, поднял на Першина светящиеся открытием глаза:
— Что ж, если бы это было иначе, то я, пожалуй, не рискнул высказать свое предположение. Дело в том, коллега, что знакомство дочери — не знаю, каким образом и по какой причине — с ЛСД, которым лечили когда-то ее мать от алкоголизма, состоялось задолго до того, как расстояние до земли сократилось в ее сознании до одного шага.
— «Флэш-блэк»? — догадался Першин. — Отголоски инъекции?
— Он самый. По крайней мере, я изучаю суицидальные мании девятнадцать лет, и этот случай более всего похож на явление эха. Через несколько месяцев после попадания в организм ЛСД психоделическое изменение сознания повторилось в чрезвычайно острой форме. Не случайно на момент операции анализ не выявил в крови наркотика. То, что было показано матери в присутствии квалифицированного специалиста, было категорически противопоказано несовершеннолетней акцентуированной личности, балансировавшей между сумасшествием и психическим здоровьем. Таким достаточно однократного приема ЛСД в дозе, измеряемой миллионными долями грамма, чтобы у них развился психоз. — Шувалов посмотрел в окно и сочувственно вздохнул: — Боюсь только, что доказать это будет невозможно, если сами родители на захотят рассказать правды.
Першин вышел от него в полдень и сразу же позвонил в офис Масличкину, но секретарь ответила, что его нет и сегодня не будет. Домашний телефон молчал. Вспомнив, что сегодня хоронят Градиевскую, Першин решился ехать на кладбище, чего делать не планировал, но рассудил, что Масличкины могут оказаться там, а кроме того, стоит посмотреть на всех остальных, кто придет проститься с телом коммерческого директора «Спецтранса».
Чувство жалости к ней, которое он испытывал еще вчера, неожиданно угасло; осталась обида на самого себя за то, что не сумел подобрать ключика к сердцу этой некогда красивой, холодной и высокомерной женщины, так навсегда и оставшейся для него загадкой. Может, прояви он больше настойчивости, и сложилась бы по-иному их жизнь, и была бы теперь Алоизия жива, не попал бы он под это кошмарное, угнетающее подозрение, и, как знать, налета на караван тоже бы не было… А теперь вот он едет на похороны чужой, как оказалось, совсем незнакомой ему женщины, и даже не к ней вовсе, а совсем по другим, корыстным соображениям — глазами постороннего высмотреть в среде тех, кто станет опускать гроб, ее убийцу с одной лишь прагматической целью: снять подозрения с себя.
Заправившись «под пробку» где-то в Бирюлеве, он выехал за Кольцевую и покатил по запруженной большегрузами трассе. Подмывало повернуть назад, не связываться более с теми, кто милостиво отпустил его на свободу да еще денег дал — особенно теперь, после признания Веры о ребенке, когда он утром отвез ее на работу, как будет делать это впредь ежедневно, из года в год. Жизнь менялась, воля рока уже выносила его на другой, противоположный берег озера — тихий, спокойный и безветренный, и он с удивлением думал, что вовсе не ищет покоя, как сказал об этом давеча Савве, а идет наперекор здравому смыслу, и ловил себя на том, что заметила Вера, но в чем не признавался себе он сам: от сострадания страждущим, от духовной связи с пациентами через величественную музыку вечности оставалось все меньше и меньше следа в его душе, и самой души оставалось все меньше, и едет он хоронить Алоизию, ничего к ней не испытывая, против нужды и своей воли, точно слепая сила инерции подхватила его и несет навстречу неизвестности. Необычное заключалось в том, что покрывшаяся черствой корочкой, обветрившаяся душа его не всколыхнулась, когда он узнал о ребенке, и сердце не екнуло; он расценил это известие как очередное препятствие на пути и только потом умозрительно заключил, что вовсе не препятствие, а закономерность, что вот сидит напротив красивая молодая женщина, которая его любит и которую следует расценивать как некую компенсацию за избиение судьбой; ничего плохого в этом нет, а есть только хорошее — во всяком случае, плюсов здесь больше, чем минусов, значит, следует принять все как есть и не противиться больше року. Вот ведь по дороге на кладбище едут все, соблюдая правила и следуя единым потоком, и никому в голову не взбредет повернуть остальным навстречу или съехать в кювет; все едут и он едет, Першин, такой же, как все, — без дьявольских рожек, ангельских крылышек и прочих других видимых и невидимых оснований на свою исключительность.