Реквием каравану PQ-17 (др. изд.)
Шрифт:
– А самолеты неспроста, – сказал Лунин комиссару.
– Думаешь, что немцы скоро караван здесь протащат?
– Ну, караван не караван, а какая-нибудь зараза с наглой мордой вылезет на свежий морской воздух… Надо выходить на связь с базой. Доложим, что здесь позиция мертвая. Может, нас куда-либо переставят на живое место. Оперативникам виднее.
Лунин заметил закономерность в появлении вражеских самолетов над морем: они вели поиск в 8, 16 и 24 часа, как правило, появляясь от Альтен-фьорда…
– Штурман! – велел Лунин. – Ну-ка, возьми пеленги на эти самолеты, положи их на карту, и тогда по направлению мы узнаем, какой район моря интересует разведку противника…
Враг
– Обошлось без завода. Сами… Принимайте работу.
– По местам стоять – к погружению. Флага не спускать!
Надсадно разрывая тишину, опять квакал ревун, хлопали стальные пластины дверей и клинкетов. Дизеля разом заглохли, со стоном провернулись моторы. Крейсер с развернутым флагом падал во мрак океанской ночи на полной скорости, охватываемый пучиной – властно и всеобъемлюще.
– Прекрасно! – сказал Лунин, следя за стрелкой. Лодка быстро набирала глубину. – Будто сошли со стапелей…
Двадцать седьмого июня «К-21» получила радиограмму. Штаб флота передал приказ переменить позицию, продвинувшись к острову Рольфсей, и – ждать! А при встрече с противником – атаковать! Подобный приказ касался не только лунинской лодки: Северный флот уже начинал развертывать свои силы для встречи каравана РQ-17, чтобы заслонить союзные корабли от нападений противника. Наши лодки должны были перехватить врага вблизи его берегов, а дальше – уже в открытом океане – протянулась вторая «завеса» из 9 английских подлодок…
Все, что произойдет далее, случится уже не по нашей вине. Северный флот свой союзный долг выполнит.
Враг обречен. Идем сквозь сталь и пламя.Пускай бомбят. Посмотрим, кто хитрей.И нет нам почвы тверже под ногами,Чем палубы подводных кораблей.Обычная жизнь течет по расписанию, включенная в жесткий корабельный график. Жизнь по звонку, по радиотрансляции, по сигналу ревуна. Обычные разговоры – деловые и краткие. В боевой рубке Лунин собрал всех офицеров, предложил каждому высказать свое мнение о поставленной задаче – честно и открыто, без излишних лавирований.
Согласно старинной традиции русского флота, сначала всегда выслушивалось мнение младшего. Первым говорил фельдшер – лейтенант Петруша, и хотя он только медик, но его тактические соображения были выслушаны со всем вниманием.
А сам командир Лунин говорил последним.
– Я принял решение искать врага в надводном положении, погружаясь лишь для отдыха команды. Для нас это, конечно, опаснее. Но зато с мостика мы увидим врага скорее, нежели через перископ. В любом случае, даже из-под воды, мы обязаны услышать или увидеть противника раньше, нежели он обнаружит нас. Если этого не случится, мы не моряки, а шляпы! – сказал Лунин. – И хочу предупредить вас, товарищи, что атака состоится, если даже потребуется всплыть на виду у всей фашистской эскадры… Я сказал. Благодарю вас всех за ваши мнения, которые и помогли мне прийти к таким вот выводам! Можете расходиться…
Воды океана по курсу «К-21» были пока пустынны. Только однажды попался спасательный плот ярко-оранжевой окраски. Людей не было на этом надувном плоту, но лежали там три пакета в герметической упаковке. Когда их вскрыли в матросском кубрике, оттуда посыпались: шоколад – голландский, коньяк – французский,
– Никаких национальных знаков на плоту не было, – сказал матросам комиссар Лысов. – Вот вам, ребята, политическая задача. Угадайте: чей это был плот?
– Загадка детская. Мы знаем, кто ограбил Европу!
Хваль-фьорд
Исландия издавна была полуколонией Дании, а Дания, попав под гитлеровскую оккупацию, сама стала немецкой колонией (уже без всяких «полу»). Но как только фашисты захватили Данию, так сразу же англичане захватили бесхозную Исландию. Потом на смену англичанам пришли сюда американцы, и тогда Исландия была превращена ими в свой «нетонущий авианосец». США имели уже немалый опыт по созданию в условиях Арктики гаваней и аэродромов. Война проходила как бы мимо Исландии, но своим черным крылом она задевала и эту далекую страну. Сначала англичане, а теперь американцы в свободное от службы время усиленно обольщали исландских женщин, что – не менее усиленно! – поощрялось самой Исландией, нуждавшейся в рождении большего числа граждан, чтобы заполнить безлюдность острова. Несмотря на эту «интимность» отношений, население Исландии смотрело на союзников как на незваных пришельцев. Никакие «вечера дружбы», где танцевали, и никакие джазы, составленные из матросов, тут не помогали!
С весны 1942 года глубокий Хваль-фьорд, расположенный чуть севернее столицы Рейкьявика, стал местом сборища кораблей для отправки грузов в СССР. В далекий путь по маршруту РQ-17 собирались 37 транспортов, больше половины из них шли под флагом США, остальные – английские, голландские и панамские. Команды были смешанные – до 17 национальностей на борту одного корабля. Пока же караван формировался, пока волокитничали в штабах, пока составляли эскорт, пока ждали из США авианосец, а из Англии подхода эскадры во главе с адмиралом Товеем, экипажи транспортов ничем путным не занимались. В котловину скалистой бухты, названной англичанами Долиною кузнеца, прямо в туман и в яркое солнце рушилась с утра до позднего вечера музыка корабельных трансляций, а с берега ее заглушали мощные репродукторы, установленные на крыше неопрятного барака «Христианской ассоциации свободной молодежи»:
Вы слышите – это не джаз,Это горнисты трубят нам приказ,Здесь вы на вахте, мистер Рэд,Здесь телефонов личных нет.Завтрак в постели, на кухне газ —Эти блага теперь не для нас…Брэнгвин здесь – в Хваль-фьорде – впервые увидел русских. В составе конвоя РQ-17 были два советских корабля: «Донбасс» и «Азербайджан». Брэнгвин поразился тому, как много в их командах женщин. Хриплый Дик, уже однажды прошедший на РQ-13 до России, объяснил ему, что это совсем не жены моряков.
– Когда станем выбирать якоря, вот увидишь, как эти бабы начнут ловко орудовать на стопорах и со швартовыми, будто это кастрюльки и дуршлаги. А груди у них – во какие! – И боцман отвел руки от себя примерно на два фута…
Делать в фиорде было нечего, и команды транспортов с утра уматывали на автобусах в недалекую столицу.
В одном из портовых баров Рейкьявика, сам того не ожидая, Брэнгвин вдруг встретил приятеля Сварта.
– А ты почему здесь околачиваешься?
Сварт был немного смущен при этой встрече: