Реквием каравану PQ-17 (др. изд.)
Шрифт:
– Дружище, Сварт… как тебе не повезло!
В сторону накрененного борта из-под капкового жилета медленно вытекала кровь. Из кармана Сварта торчал молитвенник. Брэнгвин раскрыл его наугад и возвел глаза к небу.
– Я тебе прочту, Сварт… самую хорошую молитву!
Только сейчас он увидел над собой советский самолет. Стало понятно, почему немцы так быстро погрузились. Раз за разом, четырежды, большая машина пронеслась над мачтами. Летчик откинул фонарь, было видно, как он что-то высматривает на транспорте…
Брэнгвин стоял на коленях, плача навзрыд. Его большая рука в громадной теплой перчатке гладила Сварта по
– Я тридцать шестой, я тридцать шестой… Восьмерка, как меня слышишь? Запиши координаты… Подо мной – транспорт, сухогруз. Флаг, кажется, американский. Не разберу…
– Тридцать шестой, я – восьмерка, я тебя понял… Коля, на сколько у тебя хватит горючего?
– Минут на двадцать – не больше.
– Крутись там, Коля, сколько можешь… Посылаем других!
– Я тридцать шестой, тебя понял. Но он, кажется, тонет… Повторяю, он тонет, и тут шляется подводная лодка…
– Тридцать шестой, – последовал приказ, – жди…
На смену ему прилетели сразу два. Они уже не сводили глаз с корабля, медленно тонущего. Когда эти два опустошили свои баки, прилетели еще самолеты – сразу три… Воздушное прикрытие было надежным. Подводная лодка, пока они тут крутились, уже не рисковала всплывать, ибо нет для субмарины опаснее врага, нежели самолет…
Данные воздушной разведки моментально поступили в оперативный отдел штаба флота. Их сразу пустили на обработку:
– Какой из кораблей ближе всего сейчас к указанным координатам? Тральщик не годится, у него малый ход. «Грозный» – поломка в машине, у него текут трубы… Вот старый «Урицкий», который и волну легко переносит, и машины тянут выносливо…
Косо дымя из старомодных труб, эсминец «Урицкий» ложился на новый курс. Когда-то в молодости был он «Забиякой» (это уже вторая мировая война на корабельном веку). Борта эсминца еще не остыли после битвы в Моонзунде, когда началась революция и бойкий «Забияка» в ту памятную ночь октября стоял рядом с «Авророй». А в 1933 году славный «новик» простился навеки с влажной Балтикой – окунулся в полярные туманы…
«Урицкий» быстро вышел на встречу с транспортом. Аварийные команды горохом посыпали на палубу разбитого корабля. Русские матросы разлетались по отсекам, повсюду трещали их жесткие робы, они, как тараканы, сновали по коридорам, тянули шланги, ставили подпоры, и Брэнгвин сначала ничего не понимал – только отовсюду слышал непонятное для него слово: «Давай!»
– Давай, давай! – кричали русские.
Он пытался вмешаться в их работу, но его отстранили.
– Давай, давай… давай, давай, ребята!
На эсминце Брэнгвина осмотрел врач и угостил спиртом. Брэнгвин подмигнул ему.
– Давай, давай! – сказал он врачу.
Врач удивился и налил ему еще. Брэнгвин выпил и полез по скобам трапа наверх. «Итак, все в порядке», – подумал он, размышляя, где бы ему поспать.
Двадцать четвертого июля командование Северным флотом издало приказ о прекращении поиска судов каравана РQ-17…
В этот же день одним из последних кораблей пришел в Архангельск и «Азербайджан» – ему были, конечно, рады, хотя он вернулся пустым (через пробоины все содержимое танков вылилось в море). А транспорт, на котором плыл Брэнгвин, русские утащили прямо в Мурманск.
На высоком уровне
Теперь
Из всех транспортов до портов назначения добрались лишь 11, и будем считать, что эти 11 кораблей – счастливцы.
Остальных навеки поглотил океан.
Из 188 000 тонн военных грузов советские порты приняли от кораблей РQ-17 лишь 65 000 тонн. У. Черчилль не ошибся в своих расчетах, когда в письме к Сталину указывал, что уцелеет только одна треть. Потери были колоссальны…
Вот что осталось лежать на грунте вместе с кораблями:
210 бомбардировщиков,
430 танков,
3550 автомобилей и паровозов.
Это не считая прочих военных грузов! Польский историк морских операций Ежи Липинский пришел к печальному выводу: «Такие материальные потери могут сравниться лишь с потерями в крупном сражении на суше…»
В самом деле, представим себе армию, вступившую в генеральную битву. В ходе сражения она способна «истратить» в боях 210 самолетов и 430 танков. [20] Причем в этой «битве» противник имел совсем незначительные потери…
20
За годы войны советская промышленность выпустила на фронт 102 500 танков (включая сюда и самоходные артустановки), а иностранные поставки за это же время составили всего 9100 танков. Исходя из этих цифр, читатель может иметь представление о ценности танкового груза на кораблях каравана РQ-17. Любопытно, что в 1943 г. США оказались в довольно необычном положении, предлагая русским танки, в которых Красная Армия не нуждалась, промышленность СССР уже полностью обеспечивала запросы фронта (см.: Секистов В. А. Война и политика. М., 1970, с. 206 и 345).
Иден при встрече с Майским сказал без обиняков:
– А вы не находите, посол, что история с РQ-17 весьма показательна и убедительна? Какой смысл для вас, русских, если мы станем отправлять к вам караваны, которые в Баренцевом море все равно угробят немцы?
– Смысла в этом нет, – согласился Майский. – Но зато есть смысл не подставлять караваны под избиение их противником…
Теперь в Лондоне сочли неудобным посылать конвои в СССР, и Черчилль обещал Сталину усилить снабжение трансиранским путем, а это путь кружной и долгий. Однако за океаном у нас нашелся верный союзник: президент Ф. Рузвельт отнесся резко отрицательно к прекращению поставок по ленд-лизу в Россию кораблями через арктические воды…
Разгром немцами каравана РQ-17 вызвал очень острую реакцию в политическом мире. Протесты шли к Черчиллю из Москвы, из Вашингтона, и, наконец, поступали протесты от офицеров британского флота.
– Караваны могут проходить в СССР, – утверждали они, – РQ-17, покинутый эскортом, не может служить примером их непроходимости…
Черчилль этого натиска не выдержал и велел в узком кругу своих приближенных договориться с русскими.
– Маршал Сталин очень сердитый мужчина, – сказал он Идену. – Только не давайте русским слишком наваливаться на нашего Дадли… С них хватит и того, что в Москве они спустили штаны с нашего морского атташе Джеффри Майлса!