Реквием каравану PQ-17
Шрифт:
Вот имена людей, державших штурвалы в руках:
Борис Сафонов (подполковник),
Алексей Кухаренко (майор),
Павел Орлов (капитан),
Владимир Покровский (старший лейтенант).
Под крыльями самолетов, утяжеляя их, висели дополнительные бензобаки на 500 литров, чтобы летчикам после боя хватило горючего добраться до Ваенги. Шли почти над волнами, без ориентиров – по компасам.
– Алеша, ты возвращайся. А мы потянем дальше…
Теперь их осталось только трое, и скоро с высоты в две тысячи метров перед ними открылась обширная панорама каравана. В небе стоял плотный заградительный огонь англичан и наших зениток с эсминцев – «семерок» и «новиков».
– Ребята, будем внимательны, – напомнил Сафонов.
На глазах всего каравана они дали бой противнику, когда тот выходил из пикирования. Сразу же образовался рискованный строй растянутого пеленга в таком невыгодном для нас порядке:
«Ю-88», еще «Ю-88», затем летел Сафонов;
«Ю-88», за ним самолет Покровского;
«Ю-88», машина Орлова, следом еще
два «Ю-88»…
Вся эта кавалькада машин, треща пулеметами, стремительно отлетала прочь от конвоя. Перед тройкой смельчаков стояла в небе хваленая 30-я эскадрилья пикирующих бомбардировщиков, летчики которой были опытны и мужественны, подготовлены для схваток над безбрежием океана. На фюзеляжах немецких машин были намалеваны огромные рыжие псы, в зубах у которых – маленькие истребители «И-16» (именно на таком «И-16» и творил в небе чудеса Борис Сафонов!)…
Скоро вдали от места боя, на командном пункте в бухте Ваенга, по радио были приняты слова Сафонова:
– Одного свалил…
Через несколько минут Сафонов выкрикнул в азарте боя:
– Еще двух срубил! Бью третьего…
Покровский с Орловым успели свалить по одной машине.
Пока все складывалось отлично. Перед Сафоновым выросла обтекаемая серебристая тень еще одного врага.
– Прикрой с хвоста! – уловили его голос в эфире. – Бью третьего… – Пауза, и вот результат: – Готов и третий!
Третий, раскидывая крылья, сорвался вниз.
– Прикрой с хвоста! – настойчиво просил Сафонов.
Это был момент, когда его стал расстреливать воздушный стрелок германского истребителя. Покровский и Орлов были связаны тяжелым боем с другими машинами врага, и они бились в стороне, пока враг не был ими уничтожен… В отвесном пике, уходя вниз, Сафонов прощался с жизнью, которую так любил!
Дежурные в Ваенге уловили его последние слова:
– Мотор!.. Мотор!.. – выкрикивал он в эфир.
Слово «мотор» было условным сигналом: значит, он вынужден садиться. Не садиться, а падать! Не летное поле под ним, а волны! Сафонов в своем падении устремился к эсминцу «Куйбышев» (очевидно, в массе кораблей ястребиным
К месту боя на больших скоростях уже спешили наши истребители дальнего действия, и наушники пилотов уловили Сафонова.
– Где ты?! Где ты?! – кричали они, спрашивая у неба. – Как ты чувствуешь себя?
Всего 25 кабельтовых не дотянул Сафонов до эсминца и рухнул в океан, высоко взметнув каскад пены. Моряки с «Куйбышева» передавали, что на месте падения они видели быстро тонущий пакет парашюта, который был уже отстегнут…
Три смельчака сорвали атаку на конвой РQ-16: самолеты Геринга ушли на свои аэродромы, не потопив ни одного корабля. А в гибель Сафонова, которого все любили на флоте, никто не верил. Эсминец «Куйбышев», исполняя приказ адмирала Головко, целых два часа ходил на контркурсах – искал его. Потом возник слух, будто Сафонова подобрали англичане. Подходящие с моря корабли РQ-16 встречали печальные летчики – спрашивали.
– Ноу Сафон… ноу, – отвечали им англичане.
И долго ждали подводную лодку, которая (уж это точно!) вырвала Сафонова из волн и тут же погрузилась на глубину. Не оказалось его и на лодках. И долго ждали все… чуда!
Памятники
Караван РQ-16 вызвал к жизни два Указа Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза – из команды теплохода «Старый большевик»:
капитану – И. И. Афанасьеву,
первому помощнику – К. М. Петровскому,
рулевому – Б. И. Аказенку.
Сам же теплоход был награжден орденом Ленина.
Второй звездой Героя Советского Союза посмертно награжден подполковник морской авиации Борис Феоктистович Сафонов (впрочем, указ о присвоении ему второй Золотой Звезды был подписан еще за четыре дня до его гибели!).
После войны много памятников украсило полярные скалы.
На скупом и жестком пейзаже они выделяются особенно четко и выразительно.
Теперь мы, открывающие битву за Сталинград, с нетерпением ожидаем прихода РQ-17, – этот караван нужен нам особенно сейчас, в грозное лето 1942 года, когда железная машина врага на полных оборотах моторов несется, вся в пыли, к Волге…
Мы закончили первую часть подвигом наших асов в небе.
Вторую мы посвящаем асам другой стихии – глубины!
Мурман, в нагромождении бурых скал, засыпанных снегом, в хаосе бурь и штормов, – это ведь старинная русская земля с богатейшей историей… Сейчас она – плацдарм!
Кто сказал, что здесь задворки мира?Это край, где любят до конца,Как в произведениях Шекспира,Нежные и сильные сердца…Часть вторая
Иду на флагман