Реквием опадающих листьев
Шрифт:
Среди байкеров в черных кожаных куртках Бесс была единственной девушкой. Казанский собор, облицованный темным пужожским камнем, величественно устремлялся в темнеющее небо — навстречу сумеркам.
Друзья курили, перекидывались отрывистыми фразами о предстоящей гонке.
Максан пульнул хабарик в стоящую неподалеку урну и, нахлобучивая на лысую голову шлем, заметил:
— Ждем еще пять минут этого урода и валим. Организаторы ждать не будут, сегодня касса в пол-ляма. — Он обвел всех взглядом. — Команды со всего города будут.
— Лизо! —
Девушка перевела на него задумчивый взгляд и вытащила из уха наушник.
— Ну?
— Не спи, — разозлился Максан. — Ты и гоняться сегодня вот так собираешься в полудреме? Тогда уж лучше катись домой.
— Успокойся. — Она кивнула на подъезжающего мотоциклиста: — Все в сборе.
Максан накинулся на прибывшего, бешено жестикулируя, тем самым говоря опоздавшему, какой тот идиот.
Наконец друг успокоился и дал всем отмашку. Один за другим парни на мотоциклах проезжали вдоль колонн и исчезали за собором.
Бесс уж надела шлем и завела байк, как вдруг кто-то схватился за ее руль.
— Что за… — она не договорила.
Молодой человек в длинном черном пальто бесцеремонно постучал ей в стекло шлема, точно в дверь, и насмешливо спросил:
— Есть кто дома?
Девушка увидела, что Максан машет ей рукой, пытаясь поторопить.
Тогда она сняла шлем и крикнула:
— Я вас догоню! — Затем сердито уставилась на молодого человека с хрустально чистыми глазами и светлыми волосами.
— Че те надо?
Тот поморщился, глядя на нее как будто от неприязни. После схватил за локоть, поднял с мотоцикла и уведомил:
— Прогуляемся.
— А ну отпусти! — толкнула его Бесс. Но ей даже на миллиметр сдвинуть его не удалось. Зато он нарочно до боли сжал ее руку.
— В твоих интересах вести себя так, словно мы старые хорошие друзья. — И он улыбнулся, расправив складки на ее куртке, которые образовались от его хватки.
Девушка прищурила пышущие гневом синие глаза.
— Да неужели?! А не пойти ли тебе в задницу?
— Непременно. Сразу после того, как замолим твои грехи, — и он потащил ее к входу в собор.
— Вампир хочет сходить в церковь? — потрясенно уточнила она.
Он дернул ее за собой, заставляя идти быстрее.
Наушники выпали из ушей и повисли на шее, из них бодро донеслось: «Я когтями разрываю ночью свежую могилу, я кулаком ломаю гроб и съедаю труп, подобно крокодилу, я торчу и наслаждаюсь эксгумированным трупом, я впиваюсь в тело трупа своим старым острым зубом…» [12] .
12
Сектор Газа — «Вурдалак»
Светлоглазый хищно глянул на нее, обронив:
— Какая прелесть. Идеальная подружка для вампира.
Они поднялись по лестнице, и у самых дверей Бесс уперлась.
— Зачем это все?
— А что, у тебя какие-то сложности с религией?
Девушка пожала плечами.
— «Религии — все до одной — нелепы: их мораль рассчитана на детей, их обещания эгоистичны и чудовищно глупы». Никогда не была в церкви.
Он задумчиво наклонил голову, распахнул дверь, широким жестом пригласив:
— Прошу в Дом Божий. — И брезгливо прошипел: — И выключи эту безобразную музыку, иначе Бог может подумать, что у меня тоже нет вкуса.
— О, поверь, Богу будет о чем подумать, глядя на тебя, и помимо твоего вкуса.
— Я жду, — напомнил вампир, указывая глазами на дверной проем.
Девушка втянула в себя запах свечей, смешанный с холодным ароматом зимы, и медленно переступила порог. Ощутив толчок в спину, она двинулась к следующей двери. Движения давались ей тяжело, как будто ступни налились свинцом. Сердце забилось до странного медленно и гулко.
Молодой человек открыл перед ней следующую дверь, и хлынувший из нее желтовато-оранжевый свет на миг ослепил девушку. От удушливого зловония ладана стало нечем дышать.
Провожатый буквально втолкнул ее в огромный зал. Свет мигнул, и множество зажженных свеч враз потухли. Слева стояла касса, справа — лоток с образами, свечами, календариками. Пожилая женщина шагнула к девушке, но вампир взмахом руки остановил ее — и та застыла на месте.
— Кажется, тебе сюда нельзя, — выдохнула Бесс, потрясенно взирая на тонкие свечки с черными фитильками, еще секундой ранее пылавшие огнем.
Вампир чуть приподнял бровь, и было неясно, согласен он или нет.
— Мне нечем дышать, — известила девушка, отступая назад к двери.
— А ты задержи дыхание, — порекомендовал светлоглазый наглец и, ухватив ее за локоть, повел на середину зала под купол, поддерживаемый четырьмя мощными пилонами.
Убранство собора изобиловало позолотой. Три его нефа разделяли колоннады из двух рядов, высеченные из розового финляндского гранита. Пол покрывала мраморная мозаика.
Бесс осторожно огляделась, медленно втягивая тягучий, тяжелый воздух, и старалась как можно ближе держаться к вампиру. Морозный аромат, исходивший от него, казалось, не давал ей задохнуться в здешнем горячем воздухе. Ноздри обжигало, горло сдавило, точно удавкой, и лишь холод бледных глаз остужал пламя, охватившее все ее тело.
— Ну как? — поинтересовался Лайонел, отпуская ее.
Девушка схватила его за рукав пальто.
— Здесь всегда так?
Смотря что ты имеешь в виду под словом «так».
— Жарко, — выдохнула она.
— Не чувствую.
Он взял возле иконы свечку, зажег взглядом и подал девушке. Та осторожно приняла ее. Огонь потух, и тонкий парафин начал плавиться прямо у нее в руке.
— Черт возьми, что это?! — отшвырнула от себя свечку Бесс. И не дожидаясь ответа, бросилась к выходу из собора. Выскочила на улицу и жадно глотнула вечерний прохладный воздух. С минуту стояла, просто дышала, пока по спине не прошел озноб и ее не затрясло.