Реквием по монахине
Шрифт:
Гоуэн. Ни единого глотка за восемь лет, заметьте. И, может быть, сейчас самое подходящее время начать снова. По крайней мере это будет не слишком рано. (Стивенсу.) Пей. Воды, чтобы залить?
Словно в рассеянности ставит свой: нетронутый стакан на поднос, наливает из кувшина воды в бокал и протягивает Стивенсу. Стивенс выпивает свое виски и берет у него бокал. Темпл тоже не притрагивается к своему стакану.
Гоуэн. Теперь, может быть, адвокат Стивенс скажет нам, что ему здесь нужно?
Стивенс. Твоя жена уже сказала. Попрощаться.
Гоуэн. Тогда прощайся. Еще стаканчик на дорогу, и берись за шляпу.
Берет у Стивенса
Темпл (ставя нетронутый стакан на поднос). Теперь положи льда и, пожалуй, добавь чуточку воды. Но сперва возьми пальто у дяди Гэвина.
Гоуэн (достает из кармана бутылку и делает в бокале коктейль для Стивенса). В этом нет необходимости. Если он мог поднять руку, защищая черномазую убийцу в зале суда, где сидели одни белые, то наверняка сможет согнуть ее в шерстяном пальто – хотя бы затем, чтобы выпить с матерью жертвы. (Торопливо обращается к Темпл.) Извини. Может быть, ты всегда была права, а я нет: Видимо, нам обоим стоит твердить подобные вещи, пока не избавимся от некоторых воспоминаний…
Темпл. Хорошо, почему бы нет? Вот и начало. – (Она смотрит не на Гоуэна, а на Стивенса, который тоже глядит на нее серьезно и трезво.) Добавь: и с отцом.
Гоуэн (смешивая коктейль). Что ты, милочка? Как я могу, милочка? Кроме того, отец ребенка, к сожалению, всего лишь мужчина. А в глазах закона мужчины не должны страдать: они лишь истцы или ответчики. Закон мягок только к женщинам и детям – особенно к женщинам, тем более к черномазым наркоманкам и шлюхам, которые убивают белых детей. (Протягивая бокал Стивенсу, тот берет.) С какой же стати адвокат Стивенс будет мягок к мужчине или женщине, которые являются родителями убитого ребенка?
Темпл (хрипло). Господи, перестанешь ты или нет? Помолчи.
Гоуэн (поворачиваясь к ней, торопливо). Извини. (Повернувшись, видит, что в руке у нее ничего нет, потом замечает на подносе ее нетронутый стакан рядом со своим.) Не выпила?
Темпл. Нет. Мне хочется молока.
Гоуэн. Хорошо. Разумеется, горячего.
Темпл. Пожалуйста.
Гоуэн (поворачиваясь). Сейчас. Я позаботился и об этом. Ходил за виски и заодно поставил кастрюлю на плиту. (Идет к дверям в столовую.) Не отпускай дядю Гэвина, пока я не вернусь. Если понадобится – запри дверь. Или позвони тому защитнику свободы черномазых – как там его фамилия?
Выходит. Темпл и Стивенс молчат, пока не раздается хлопок закрываемой двери.
Темпл (торопливо и жестко). Что вы узнали? (Торопливо.) Не лгите. Сами видите, времени нет.
Стивенс. Времени? До вылета самолета в полночь? А у нее время еще есть – четыре месяца, до марта, тринадцатого марта…
Темпл. Вы понимаете, что я имею в виду… вы ее адвокат… виделись с ней ежедневно… черномазая, а вы белый… даже если нужно было ее припугнуть… вы могли разузнать у нее за понюшку кокаина или пинту… (Умолкает и глядит на него в каком-то изумлении, отчаянии; голос ее почти спокоен.) О Господи, Господи, она не сказала вам ничего. Это я; я… Не понимаете? Не могу поверить в это… ни за что не поверю… невозможно…
Стивенс. Невозможно поверить, что не все люди – как ты выражаешься – мразь? Даже – как ты выражаешься – черномазые наркоманки и проститутки? Нет, больше ничего она не сказала.
Темпл (суфлирует). Даже если еще что-то было.
Стивенс. Даже если было.
Темпл. Тогда что же, собственно, вы узнали? Неважно, откуда; только скажите, что.
Стивенс. В тот
Темпл (торопливо, едва дав ему договорить.) Гоуэн.
Стиве не.В тот вечер? Когда Гоуэн в шесть утра выехал на машине с Бюки в Новый Орлеан?
Темпл (торопливо, хрипло). Значит, я была права. Припугнули вы ее или подкупили? (Перескакивает на другое). Я стараюсь. По-настоящему. Может, было б не так трудно, если б только я могла понять, почему они не мразь… какая причина у них не быть мразью… (Умолкает; видимо, услышала какой-то звук, предваряющий возвращение Гоуэна, или просто инстинктивно, зная свой дом, догадалась, что он уже успел согреть чашку молока. Затем продолжает торопливо и тихо.) Здесь не было мужчины. Понимаете? Я говорила, предупреждала, что от меня вы ничего не добьетесь. О, я знаю; вы могли бы в любое время допросить меня на свидетельском месте, под присягой; конечно, вашим присяжным это не понравилось бы – бессмысленное истязание убитой горем матери, но что оно в сравнении со справедливостью? Не знаю, почему вы не пошли на это. Может, еще надумаете – если мы до того времени не пересечем границу штата. (Торопливо, напряженно, жестко.) Ладно. Извиняюсь. Я понимаю. И, может быть, это лишь моя собственная мерзость, в которой мне сомневаться невозможно. (Снова хлопает дверь буфетной; оба слышат это.) Потому что даже не хочу, чтобы Гоуэн был рядом, когда я скажу «до свиданья» и стану подниматься по трапу. И кто знает…
Она умолкает. Входит Гоуэн с небольшим подносом, где стоят стакан молока, солонка, лежит салфетка, и подходит к столу.
Гоуэн. О чем вы говорили?
Темпл. Ни о чем. Я сказала дяде Гэвину, что в нем тоже есть нечто виргинское или джентльменское, и, должно быть, он унаследовал это от тебя через твоего дедушку, и что я собираюсь искупать и покормить Бюки. (Прикасается к стакану, пробуя, насколько нагрето молоко, потом поднимает его. Обращается к Гоуэну.) Спасибо, дорогой.
Гоуэн. Не за что, милочка. (Стивенсу.) Видишь? Не просто салфетка – нужная салфетка. Вот как я вышколен. (Внезапно умолкает, обратив внимание на Темпл, которая просто стоит, дерзка в руке стакан молока. Видимо, он догадывается, что происходит: обращается к ней.) Что это с тобой?
Темпл. Не знаю.
Гоуэн подходит к ней; они целуются, не долго, но и не просто чмокаются; обычный поцелуй мужчины и женщины. Потом Темпл со стаканом в руке, идет к двери, ведущей в коридор.
Темпл (Стивенсу). Тогда прощайте, до июня Бюки пришлет вам с Мэгги открытку. (Подходит к двери, останавливается и оборачивается к Стивенсу.) Может быть, я ошибаюсь даже в отношении достоинств Темпл Дрейк; если; вы случайно услышите что-то, новое и это окажется правдой, может быть, даже соглашусь это подтвердить. И, может, вы даже поверите мне – если верите, что можете узнать что-то новое.
Стивенс. А ты веришь?
Темпл (после паузы). Только не от меня, дядя Гэвин. Если кому-то хочется попасть на небеса, кто я такая, чтобы: мешать этому? Доброй ночи. До свиданья.
Темпл выходит, закрывает за собой дверь. Стивенс, очень серьезный, поворачивается и ставят свой коктейль на поднос.
Гоуэн. Допивай. В конце концов, мне надо поужинать и собирать вещи. Что скажешь?
Стивенс. О сборах или о выпивке? А сам? Ты, кажется, собирался выпить?
Гоуэн. О, конечно, конечно. (Поднимает наполненный стакан.) Может, тебе лучше уйти и оставить нас утешаться? возмездием?