Реквием по солнцу

Хэйдон Элизабет

— Ивар! — весело выкрикнул Талквист. — Если только ему не помешает происхождение.

— Мерзавец! — крикнул в ответ Ивар. — Если дойдет до этого, то у нас возникнут серьезные трудности, ведь ты и сам ублюдок, Талквист, и еще больший, чем я, если уж посмотреть правде в глаза.

— Встаньте на чашу, — нетерпеливо приказал Найлэш Моуса. — Пусть удивление лишит вас дара речи, чтобы вы не выглядели глупцом перед весами.

Пристыженный Ивар ступил на чашу весов.

И тут же взлетел вверх. В следующее мгновение Ивара швырнуло вниз. При падении у него с отвратительным звуком хрустнула шея, и он тяжело повалился на землю.

Талквист

вскочил на ноги и с искаженным от ужаса лицом бросился в Ивару.

— Помогите ему! — закричал он, отталкивая в сторону стулья, оказавшиеся у него на пути. — Ради Единого Бога…

— Оставьте его, — сурово распорядился Найлэш Моуса. — Весы сказали свое слово. Поднимайтесь на помост.

Талквист застыл на месте.

— Что? — потрясенно спросил он.

— Приготовьтесь к Взвешиванию. Такова воля весов.

— Не трусь, Талквист, — ухмыльнулся кто-то из графов. — Если получить трон из рук аристократии, которой он принадлежал долгие столетия, суждено торговле, то почему бы именно тебе не стать императором? Встань на весы. Быть может, ты сломаешь ногу, а не шею.

Талквист, склонившийся над телом Ивара, выпрямился во весь рост. Его лицо превратилось в маску.

— Аристократия, говоришь, Ситкар? — гневно сказал он, глядя на правителей маленьких городов. — Похоже, вы знаете только одно значение этого слова. А разве нет благородства в тех, кто сам зарабатывает себе на хлеб, а не ждет, когда ему что-то перепадет от того, кто владеет Правом Королей? Возможно, торговцы обладают тем качеством, которого нет ни у кого из вас, — пониманием, что Земля вознаграждает человека, который на ней работает, уважает ее и чтит, а не просто получает доход.

Он взошел на чашу.

Весы подняли его высоко над вымощенной красным кирпичом мостовой, над головами всех остальных претендентов на трон, словно хотели сделать подарок луне.

А потом пришли в равновесие.

В наступившей тишине люди слышали лишь биение собственных сердец.

Потом Благословенный почтительно преклонил колени, за ним последовали Лазарис, Фремус и другие граждане Сорболда, одни неохотно, другие с благоговением.

Наконец Благословенный Сорболда встал, поклонился главе западных гильдий, а потом повернулся к совету.

— Тот, кто не доверяет мудрости весов, ставит под сомнение честность самой Земли, — заявил он, и на его лице появилось удовлетворение. — Пусть никто не опустится до богохульства.

Он повернулся к Талквисту и протянул ему руку, чтобы помочь сойти с весов.

— Каковы будут указания, ваше императорское величество?

Талквист ненадолго задумался, потом подошел к краю помоста и посмотрел на собравшихся людей.

— Первым делом следует позаботиться о похоронах Ивара, он был честным человеком, достойным защитником простых людей и хорошим другом, — просто сказал новый император. — После чего мы сможем заняться государственными делами. Я поражен не меньше, чем вы, — может быть, даже больше — тем, что события повернулись именно так. Хочу предложить следующее: я стану регентом на год, сейчас мне этот титул представляется более подходящим. Армия останется прежней, она, как и раньше, будет надежной защитой и опорой Сорболда, купцы продолжат торговать, аристократия сохранит свои титулы и привилегии — так будет до истечения всего срока регентства. Если через год весы вновь подтвердят мое право быть императором, я покорюсь их воле и приму

Солнечный Скипетр, а также Кольцо Власти. Но кольцо, наделяющее мудростью правителя, который его носит, мне лучше надеть прямо сейчас. А до тех пор я хочу только одного: сохранить целостность империи. Всем следует вновь приступить к выполнению своих обязанностей.

Благословенный низко поклонился:

— Как прикажете, милорд.

Талквист глубоко вздохнул.

— Но до утра мы можем немного отдохнуть. Пригласите гофмейстера, пусть он прикажет поварам приготовить нам ужин. И мы все, забыв о титулах, сядем за один стол, как друзья и союзники, выпьем за Ивара и будущее Сорболда. Оно может быть прекрасным. За Сорболд, за новое начало!

Что-то в этих словах показалось Эши фальшивым. Он повернулся с намерением более внимательно рассмотреть Талквиста, но нового регента загородил Найлэш Моуса.

— Пусть начнут звонить колокола! — велел Благословенный Лазарису.

Через два дня совет подошел к концу, и Эши сразу собрался в Хагфорт. Прощаясь, он пожелал всего наилучшего Благословенному Сорболда.

— Постарайтесь выспаться, — самым сердечным тоном проговорил Эши. — Последние три недели были для вас очень трудными, но работы впереди все равно еще очень много. Сорболд нуждается в вас.

Благословенный устало улыбнулся.

— Нам остается лишь просить Единого Бога, чтобы трудные времена канули в забвение, — тихо ответил он.

— Райл хайра, — ответил Эши, использовав древнюю поговорку народа лиринглас: «Жизнь такова, какая она есть». — Что бы ни случилось, мы постараемся сделать все, что в наших силах.

Утро в день отъезда выдалось жарким. Солнце быстро поднималось в небо, словно получило дополнительные силы от наступления новой эры и сейчас ему хотелось побыстрее осветить Сорболд. Слуги Эши, основательно вспотевшие еще до завтрака, быстро упаковали вещи, и вскоре караван покинул столицу Сорболда.

Свита короля намерьенов спускалась по северным склонам Зубов, они уже миновали перевал Римшин, направляясь в сторону Сепульварты, и вдруг раздался крик, который вскоре подхватило множество голосов:

— Милорд! Милорд!

Эши повернулся на запад, куда указывали солдаты. Он еще не успел ничего толком понять, но внутри у него все сжалось от ужаса: восприятие дракона выделило приближающуюся птицу, отметило перья, которые она потеряла, напряжение в ее усталых крыльях, быстрое движение глаз, ищущих место для приземления.

— О Единый Бог, — прошептал Эши, останавливая лошадь. — Нет.

Это был сокол.

26

Хагфорт, Наварн

РАПСОДИЯ ПОЙМАЛА последний непослушный локон, аккуратно заправила его в пучок, собранный у Мелли на затылке, и на ощупь заколола его.

— Голубые ленты или белые? — спросила она.

— Голубые, наверное, — ответила девочка, внимательно рассматривая свое юное личико в зеркале. — А ты можешь вплести туда хрусталики, как в тот раз, на весеннем балу?

— Конечно.

Рапсодия потянулась к лентам и судорожно сглотнула, подавив очередной приступ тошноты. Она заморгала, пытаясь разогнать туман, плывший у нее перед глазами, и провела ладонями по волосам Мелисанды, чтобы хоть немного привести их в надлежащий вид.

— Вот так, — негромко проговорила она, когда ей стало немного лучше. — Тебе нравится?