Реквием по солнцу
Шрифт:
— Как тебе удалось спастись, Майкл? — тихо спросила она, и на сей раз в ее голосе не было презрения. — Я считала, что ты давно мертв.
Сенешаль повернулся и посмотрел на нее с высоты своего роста, его голубые глаза заблестели, словно он пытался понять, с какой целью задан этот вопрос. Рапсодия постаралась спокойно встретить его взгляд, тщательно скрывая ненависть и пытаясь понять, что за эти столетия изменилось в его лице.
Четкие линии подбородка и скул остались прежними, именно таким Рапсодия запомнила Майкла, но щеки ввалились, а кожа отвратительно обтягивала кости.
Но, несмотря на то что дракон в крови Эши был алчным и ограниченным, корыстолюбивым и упрямым, он являлся органичной частью Эши, доставшейся ему в наследство от бабушки и прабабушки. Дракон проснулся и обрел силу в результате почти смертельного удара, полученного Эши от другого ф'дора, и крайних мер, на которые пришлось пойти, чтобы его спасти, когда он находился между жизнью и смертью в царстве лорда и леди Роуэн. Дракон был так же неотделим от Эши, как цвет его глаз или способность скакать на лошади, и имел не меньше привлекательных качеств, чем неприятных.
Все поведение Майкла говорило о том, что злой дух проник в его плоть, словно на постоялый двор или в бордель, и сделал его тело своим жилищем.
Но глаза остались прежними. Голубые, точно безоблачное весеннее небо, и с тем же лихорадочным блеском. Эти глаза постоянно преследовали Рапсодию в кошмарах.
Холодные голубые глаза, озаренные пламенем преисподней.
— А тебе было не все равно, погиб я или нет? — вопросом на вопрос ответил он.
Его лицо оставалось невозмутимым, но под застывшей маской демона Рапсодия увидела уязвимость.
— Нет, не все равно, — честно призналась она.
Она навсегда спаслась от него и больше никогда не увидит его лица, — вера в это послужила для нее немалым утешением, когда они выбрались из Корня и обнаружили, что находятся на другом конце света, а их родины, Серендаира, больше нет.
— Я нашел способ жить вечно, — просто сказал он. — Но мне пришлось взять напарника.
— Ты продал свою душу и тело демону?
— В некотором смысле, но на самом деле я заключил очень выгодную сделку. Я не просто оболочка, лишенная разума и воли. Именно я принимаю самые важные решения.
«Лжец, — прошипел демон в его сознании. — Выброси меня прочь — и посмотрим, на что ты способен в одиночку».
Рапсодия не могла слышать демона, но заметила, как исказилось лицо Майкла, и поняла, что он сражается с ф'дором. Она старалась не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимания демона.
— Ваша честь! Мы нашли дорогу на песчаную отмель, — крикнул Фергус с южной стороны мыса. — Если начать спускаться сейчас, то до наступления сумерек мы выйдем на берег. Баркасы уже в пути.
Майкл вновь сильно сжал руку Рапсодии, и она застонала от боли. В следующее мгновение он потащил ее к краю мыса и устремил взгляд в океан, окутанный розовато-золотистым сиянием.
Рапсодия тоже смотрела на море. Вдоль основания утеса тянулся песчаный пляж, пенящиеся волны набегали на бе-рег и с шипением откатывались
Три баркаса отошли от корабля, стоявшего на якоре, и быстро приближались к песчаной косе.
— Возьми лучника и начинай спускаться вниз, — приказал сенешаль Фергусу. — Когда доберетесь до места, подай сигнал. Я хочу знать, где ты будешь находиться после наступления темноты.
Фергус кивнул, зажег фонарь и подал знак одному из лучников. Вскоре они скрылись за огромными валунами.
— Почему ты медлишь, Майкл? — с тревогой спросила Рапсодия.
У нее больше ни на что не осталось сил. И она ужасно боялась, что ответ ей известен.
Он повернулся и задумчиво посмотрел на Рапсодию. Сквозь пелену облаков прорвался красный солнечный луч, и на его лице заплясали демонические отблески.
— Разве это место не кажется тебе романтичным? — Его лицо исказила зловещая усмешка. — Баркасы доберутся до берега не раньше, чем через час. У нас полно времени. — Он закинул голову назад, наслаждаясь порывами ветра, а его глаза загорелись диким огнем. — Я слишком долго ждал встречи с тобой, Рапсодия. С того самого дня, как ты сбежала от меня из таверны в Истоне, — помнишь, она называлась «Шляпа с пером», — я скорбел о том, что тебя потерял. Я послал своих людей в погоню, но они не вернулись. Мне сказали, будто тебя забрал Брат. Это правда? Что с ним произошло?
— Брата больше нет, — запинаясь, проговорила Рапсодия, стуча зубами от страха и холода.
— Хорошо. А теперь, прежде чем мы спустимся на пляж, поднимемся на борт корабля и проведем там шесть недель в тесной душной каюте, я возьму тебя здесь, на ветру, на твердой земле. Я больше не потерплю никаких отговорок. Я хочу, чтобы эти валуны обрушились в море.
Он погладил один из двух огромных камней, образовавших букву «V» возле самого края мыса.
Рапсодия обхватила себя руками, ее глаза мучительно искали путь к спасению.
«Опасайся прошлого, леди. Оно стремится добраться до тебя.
Оно хочет уничтожить тебя».
Сенешаль посмотрел на Рапсодию, и его лицо превратилось в застывшую маску.
— Пути к спасению нет, Рапсодия. Тебе не удастся оттянуть неизбежное. Покорись, ты же знаешь, как это бывает.
Майкл снял плащ и расстелил его на каменистой земле.
— Рассредоточьтесь и перекройте проход, — приказал он пятерым оставшимся солдатам.
Те мгновенно выполнили его приказ, сделав бегство невозможным.
— Световой сигнал, милорд, — сообщил один из лучников, смотревший в сторону тропы, по которой спустился Фергус.
Сенешаль толкнул Рапсодию на землю, она оказалась спиной к обрыву и лицом к солдатам, затем отошел к южному краю мыса и бросил быстрый взгляд на маленький мигающий маячок.
Фергус нашел удобный спуск, — пояснил он солдатам. — Отлично.
Он повернулся…
… как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рапсодия ринулась к краю утеса.
— Остановите! Остановите ее! — яростно крикнул Майкл. Кайюс выстрелил. Рапсодия упала в нескольких шагах от края, арбалетная стрела торчала из ремня, на котором обычно висел ее меч.