Реквием по зверю

Серова Марина

– Где? – тут же откликнулся Афанасий. – Вы что-то нашли, Татьяна Александровна?

Я, ведя разговор со стажером, одновременно продолжала осмотр спальни. Подойдя к прикроватной тумбе на стальных ножках и наклонившись, я вдруг заметила шприц. Так сразу его и не разглядишь. Да и не сразу тоже: частично закатился под коврик. Не думаю, что обыск в квартире убитого проводился тщательно – все-таки это не место преступления. Вынув из сумочки перчатки, я надела их и подняла его с пола. Шприц был с надетой на наконечник

иглой и пустой. Использованный двухграммовый шприц.

– Шприц? – удивленно спросил Афанасий. – Откуда он здесь взялся?

Я внимательно посмотрела на Легкоступова:

– А при первом осмотре вы его не обнаружили?

– Нет, не заметили, – покачал головой парень и азартно опустился на колени. Пошарив под тумбой, он вытащил оттуда прозрачную папку. Внутри ее находились файлы с листами формата А4. Как папка могла попасть под тумбу? И что там делал использованный шприц?

Я предположила, что папка находилась в сейфе, а когда преступник открыл его и начал выгребать деньги, драгоценности, ценные документы, то эта тоненькая папка упала на пол и спланировала как раз под тумбу.

Я посмотрела на содержимое белого листа: в основном это были цифры. Возможно, что в папке находились деловые записи, но с ходу разобраться в этом было трудно. Ладно, специалисты поймут, что к чему. А вот шприц использовали не далее как несколько дней назад и, возможно, в тот самый день, когда и произошло убийство Константина Скорострельникова. Поэтому его необходимо было отправить на экспертизу, и как можно скорее.

– Афанасий, а вы спрашивали домработницу Надежду Дмитриевну, не употреблял ли Константин наркотики? – спросила я.

– Нет, не спрашивали. Повода не было, – кивнув на обнаруженный шприц, признался стажер.

– Афанасий, давайте перейдем к осмотру кабинета хозяина, – сказала я и первая вышла из спальни.

Кабинет находился сразу же после спальни, буквально через несколько шагов по коридору. Он был несколько меньше по размеру. Всю обстановку составляли кожаный диван, компьютерный стол, письменный стол, книжный шкаф и пара кресел. Я обратила внимание на то, что компьютер отсутствовал.

– А где компьютер? – спросила я у стажера.

– Его увезли наши ребята, – ответил Афанасий.

– Что-то уже удалось выяснить? – уточнила я.

Легкоступов неопределенно пожал плечами.

Я подошла к шкафу и начала осматривать его содержимое. Ничего заслуживающего внимания я не нашла. В шкафу стояли подписные классические издания книг. Наверное, остались от старшего поколения. Возможно, еще в советское время их покупали дедушки и бабушки Константина Скорострельникова.

От книжного шкафа я переместилась к письменному столу. Тоже предмет коммунистического прошлого. Стол был сделан из орехового дерева и неплохо сохранился, хотя и нуждался в реставрации.

Я стала выдвигать ящики

и рассматривать то, что в них находилось. В основном ящики были заполнены альбомами с марками и открытками с видами Тарасова. Интересно. Получается, что Константин Скорострельников был филателистом, что ли?

– Афанасий, – обратилась я к стажеру, – Константин увлекался собиранием марок?

– Что? Н-не знаю. А почему вы спросили?

Афанасий Легкоступов недоуменно взглянул на меня.

– Да вот тут один из ящиков письменного стола заполнен марками, – объяснила я свой вопрос. – Может быть, домработница была в курсе?

Легкоступов снова пожал плечами.

«Нет, нужно все-таки вызвать сюда эту Надежду Дмитриевну и допросить ее самой, вот только осмотрю последний ящик», – приняла я решение.

Самый нижний ящик письменного стола оказался почему-то заперт. Странно, ведь ко всем остальным ящикам доступ был свободен.

– Афанасий, а самый последний ящик, конечно, не был осмотрен, не так ли? – спросила я.

– Почему? – удивился Легкоступов и подергал ящик. – Наверное, ребята его опять заперли, – развел он руками. – А вот что там было, я не припомню. У вас шпилька есть?

«Хорошая молодежь пошла, рукастая», – мысленно фыркнула я и вытащила из сумочки универсальные отмычки. Открыв замок, выдвинула ящик. В нем лежал один-единственный предмет: сломанный скрипичный смычок. Что он здесь делает? Судя по размерам, смычок был от детской скрипки. Час от часу не легче!

– Вот что, Афанасий, вызовите-ка сюда эту Надежду Дмитриевну, домработницу Скорострельникова, – решительным тоном сказала я. – Мне необходимо будет задать ей ряд вопросов. У вас ведь есть ее координаты? Телефон, адрес?

– Да, конечно! Все есть, Татьяна Александровна! Домработница была предупреждена, что, возможно, еще потребуется ее присутствие. Я сейчас! – засуетился Афанасий Легкоступов.

Легкоступов вынул сотовый и, набрав номер, вызвал домработницу.

– Надежда Дмитриевна приедет минут через двадцать, – сообщил он.

– Очень хорошо, ждите ее здесь, а я пока пойду и опрошу ближайших соседей Скорострельникова, чтобы время зря не терять. Как только приедет домработница, сразу же сообщите мне. Вот номер моего сотового телефона, – я протянула стажеру свою визитку.

Я вышла из квартиры Константина Скорострельникова, подошла к двери напротив и позвонила.

За дверью было тихо. Потом послышались удары, как будто бы кто-то играл в мяч. Удары прекратились, и я, воспользовавшись наступившей тишиной, позвонила еще раз. На этот раз послышался быстрый топот, и снова все затихло.

«Что за жильцы здесь проживают? Что там происходит? – подумала я. – Дети, что ли, играют? Одни, без взрослых?»

– Кто вы? – из-за двери послышался тоненький детский голосок.