Реквием по зверю
Шрифт:
– Пригласи кого-нибудь из взрослых, – попросила я.
– А взрослых никого нет, все ушли, оставили меня одного, – пожаловался мальчик.
– Когда они придут домой? Они что-нибудь тебе говорили? – начала я спрашивать ребенка.
– Не-а, ничего не говорили, – все так же с печалью в голосе ответил ребенок.
Я отошла от квартиры, где находился маленький «пленник», и спустилась на этаж ниже. Подошла к одной из квартир, нажала на кнопку звонка, но и здесь меня не ждали – за дверью царила тишина. Неудивительно, впрочем – рабочий день в разгаре.
Я позвонила в соседнюю квартиру. На мой звонок ответа не последовало. Прошло несколько минут, я уже собралась уходить, но тут наконец-то за дверью послышались медленные шаги.
– Кто там? – негромко спросил мужской голос.
– Это частный детектив, меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я занимаюсь расследованием убийства Константина Скорострельникова. Откройте, пожалуйста, – попросила я.
Я услышала звук открываемых замков, входная дверь распахнулась, и в проеме показался невысокий худощавый мужчина пенсионного возраста. Одет он был в домашние фланелевые брюки стального цвета и коричневую куртку. В руке мужчина держал большой бинокль.
– Проходите, – коротко пригласил мужчина и первый пошел по длинному, но узкому коридору вглубь квартиры.
Я пошла за хозяином квартиры и вскоре оказалась в большой гостиной. В ней стояли два книжных шкафа и стеллажи. Одну стену занимал диван советского производства, так называемая раскладушка, перед ним стоял полированный обеденный стол. «Венские» стулья расположились вдоль свободной стены. Мебель была хотя и старая, но вполне добротная. Странно, зачем в сравнительно недавно выстроенный дом завезли старую мебель? Ведь, надо полагать, жильцы здесь далеко не бедные. Не каждому по карману иметь в собственности такую недвижимость.
– Садитесь, где вам удобно, – пригласил мужчина, а сам сел на один из стульев.
– Спасибо, – сказала я и присела на диван, покрытый коричневым шерстяным покрывалом. – Простите, как к вам можно обращаться? – спросила я.
– Василий Владимирович, – ответил мужчина и добавил через паузу: – Новосельский.
– Василий Владимирович, мне необходимо задать вам несколько вопросов, – сказала я.
– Ну что же, задавайте, если знаю, то отвечу, – степенно ответил мужчина. – Да, а какое-нибудь удостоверение у вас имеется? – вдруг запоздало спросил хозяин.
– Вы имеете в виду удостоверение личности или разрешение на занятие сыском? – уточнила я.
– Ну зачем же удостоверение личности, паспорт-то, поди, у каждого имеется, – заметил Василий Владимирович.
– Поняла вас и сейчас предъявлю разрешение, – сказала я.
Я вынула из сумочки лицензию и протянула ее мужчине.
Новосельский неторопливо протянул руку к столу, на котором лежали очки, водрузил их на нос и принялся изучать мою лицензию. Спустя несколько минут мужчина вернул документ мне со словами:
– Вы не подумайте ничего такого. Просто сейчас столько мошенников развелось…
– Вы все правильно сделали, Василий Владимирович. Бдительность – прежде всего, – согласилась я с пенсионером.
– Ну спрашивайте, что вы хотели узнать, Татьяна Александровна.
Новосельский снял очки, снова положил их на стол и внимательно посмотрел на меня.
– Как я уже сказала, Василий Владимирович, я провожу расследование по поводу убийства жильца вашего дома, Константина Александровича Скорострельникова. Что вы можете о нем рассказать?
– Что я могу рассказать об этом молодом человеке? Хм… вы сказали, что его убили. Так? – спросил Новосельский.
– Да, верно, Константин Александрович был убит, и я ищу его убийцу. Если коротко, без подробностей, то дела обстоят таким вот образом, – ответила я.
– То есть каким образом был убит этот наш жилец, где был убит – все это так называемая тайна следствия? Так ведь, кажется, это называется? – продолжал допытываться Новосельский.
– Да, так, вы это совершенно верно заметили, – кивнула я.
– Даже детективный сериал есть под таким названием «Тайны следствия», – продолжал пенсионер. – Но я, признаться, не люблю сериалы. Ни читать, ни смотреть. А все почему? Да потому что и в книжках, и в кино все неестественное, так в жизни не бывает. Впрочем, вам ведь, Татьяна Александровна, я так понимаю, совсем неинтересны мои соображения по этому поводу.
Пенсионер сокрушенно покачал головой, я уже почувствовала нешуточное раздражение. Вот же угораздило меня нарваться на этого Василия Владимировича!
Я посмотрела на мужчину: на вид ему можно было дать и семьдесят лет, и гораздо больше. Но тем не менее рассуждает он здраво.
– Вы вот ведь, Татьяна Александровна, совсем не из нежелания разглашать следственные тайны не говорите мне всех деталей убийства жильца нашего дома, этого Скорострельникова, – продолжал между тем пенсионер. – Тут, насколько я понимаю, дело ведь совсем в другом…
– И в чем же здесь дело, Василий Владимирович? – как можно более спокойным тоном спросила я.
– Как в чем? Да вы ведь просто стараетесь уберечь меня от психологической травмы! – воскликнул Новосельский.
Я с удивлением посмотрела на пенсионера.
– Но меня не нужно жалеть, Татьяна Александровна, не нужно. Это совершенно излишне, – продолжал словоохотливый мужчина. – Я – тертый калач, жизнь меня изрядно потрепала. Поэтому всякие шокирующие подробности убийства Константина Александровича меня не удивят. Так что вы можете совершенно не беспокоиться на этот счет, Татьяна Александровна.