Реквием в Брансвик-гарденс
Шрифт:
Это было ужасно. Шарлотта залилась краской. Миссис Парментер оказалась куда более серьезной противницей, чем можно было предположить, и она была готова защищать своего мужа с той же решимостью, с какой миссис Питт – Доминика. Молодая женщина ощущала, что подобное поведение достойно восхищения, и более того, на самом деле она отчасти восхищалась им, несмотря на некоторое смущение. Обе дамы стояли лицом к лицу в очень изящной и современной гостиной: невысокая Вита, элегантная в неярком узорчатом синем платье с черной оторочкой, и более высокая – не меньше
– Я пришла не за тем, чтобы расследовать обстоятельства вашей трагедии, миссис Парментер, – произнесла гостья крайне вежливым тоном. – Я хочу осведомиться о вашем благополучии и предложить любые возможные для меня услуги.
– Я совершенно не могу представить себе ту помощь, которую вы способны нам оказать, – ответила Вита с исчезающей малой долей любезности. – Что, собственно, вы имели в виду?
В подобной ситуации никто и ничем не способен помочь, и обе они превосходно это знали.
Шарлотта посмотрела на хозяйку дома и улыбнулась:
– Я много лет знаю Доминика; в прошлом нам с ним приходилось переживать и трагедии, и трудности. Я подумала, что открытый и прямой разговор с давним другом, с человеком, не замешанным непосредственно в вашей трагедии, принесет ему облегчение.
Она ощутила удовлетворение от подобной формулировки, звучавшей вполне здраво и недалекой от истины.
– Понятно, – неторопливо произнесла ее собеседница, лицо которой сделалось чуть более жестким и холодным. – В таком случае нам следует позвать его и проверить, есть ли у него свободное от обязанностей время.
Она протянула руку к шнурку колокольчика и резко дернула его. До появления служанки хозяйка молчала, а потом просто попросила ее известить мистера Кордэ о том, что явилась его свояченица, желающая разделить его общество – если это для него удобно.
После этого они с гостьей обсуждали погоду до тех пор, пока дверь не открылась и не вошел Доминик. Он явно обрадовался Шарлотте: лицо его немедленно просветлело. Однако она обратила внимание на тени под его глазами и на напряжение, читавшееся в его морщинах.
– Как мило, что ты пришла, – искренне проговорил священник.
– Я волнуюсь за тебя, – ответила его родственница. – Ты так расстроен…
– Как и все мы. – Вита перевела взгляд с миссис Питт на Доминика. Выражение на ее лице переменилось с тех пор, как он вошел в комнату. Взгляд ее сделался мягким, уважение граничило в ее глазах с восхищением. – Должно быть, это самое худшее время в жизни любого из нас.
Она повернулась к гостье с выражением, полностью отрицавшем предшествующую холодность. Лицо ее сделалось настолько невинным, что простушка Шарлотта даже подумала, что сама спровоцировала изначальный отпор каким-либо промахом.
– Однако мы также находим силы в тех, кого не знаем, – продолжила миссис Парментер. – Вы говорили, миссис Питт, что вам обоим пришлось некогда перенести большие трудности. Смею предположить, что вы пережили
Шарлотта заметила этот взгляд. Деликатный, льстивый, направленный в самое уязвимое место. Доминик добивался не того, чтобы его считали нужным, интересным, романтичным или умным, а того, чтобы его считали хорошим. Возможно, Вита абсолютно случайно наткнулась на единственную прореху в его броне, однако миссис Питт была полностью уверена в том, что случай здесь совершенно ни при чем. И даже если она захочет предупредить своего зятя, то не сможет этого сделать. Такой поступок сразу окажется жестоким и бесцельным. Он заденет Доминика и восстановит его против Шарлотты. На мгновение перехватив взгляд хозяйки, миссис Питт убедилась в том, что и она также понимает это.
– Вы правы, – согласилась гостья с вынужденной улыбкой. – Вот что остается после того, как раскрываются тайны: новое знание о людях, о наших хороших знакомых. Прежние отношения никогда не восстанавливаются.
– Действительно, подобное просто невозможно, – согласилась миссис Парментер. – Появляются новые долги и… новые обязательства. Происходит поворот во всей нашей жизни. И это делает такой момент настолько страшным… – Она позволила своим словам повиснуть в воздухе и продолжила после паузы: – Тогда пытаешься обрести надежду, а это так больно, потому что так важно… – Посмотрев на Доминика, а затем куда-то вдаль, Вита произнесла уже совсем негромко: – Слава богу, подобные переживания не приходится претерпевать в одиночестве!
– Конечно же, – уверенным тоном проговорил священник. – Нам не остается ничего иного, и мы должны придерживаться этого блага.
Напряжение несколько оставило Виту. Повернувшись к Шарлотте, она улыбнулась, как если бы пришла к важному решению:
– Быть может, вы останетесь на чай, миссис Питт? Мы будем рады вам. Пожалуйста, прошу вас!
Молодая женщина удивилась. Перемена настроения хозяйки оказалась настолько внезапной, что, вопреки желанию согласиться, вызвала в ней нелегкое чувство.
– Благодарю вас, – поспешно согласилась она. – Очень благородное предложение с вашей стороны, особенно с учетом обстоятельств.
Миссис Парментер улыбнулась, и лицо ее озарилось теплом и уверенностью. Нетрудно было заметить, что в иных обстоятельствах она умела проявлять необыкновенное обаяние, обладая необходимыми для этого интеллектом, жизненной силой и несомненным остроумием.
– А пока прошу вас провести время с Домиником, ради чего вы и пришли… не сомневаюсь, беседа доставит удовольствие вам обоим. Чай будет подан в четыре часа.