Релактека «Павиан»
Шрифт:
Это было какое-то наваждение! Лола Мур и Энн Майер. Первая была без ума от младшего Коладжери, от второй без ума был сам Тони. Последние два года учебы Энн занимала все его мысли, Лола делала все, чтобы оказаться на глазах у Тони! Лолу он не хотел видеть, и в то же время Энн его только терпела! Мур позволяла делать с ней, все, что могло прийти в голову молодому парню, Майер не давала до себя дотронуться! И это притом, что Лола была дочерью преуспевающих и строгих родителей, Энн же жила только с сестрой, про которую говорили, что она подрабатывает в заведении у Микки
Тони разрывался от обуреваемых им страстей. Переполненный гормонами, он мечтал об Энн, но отторгнутый ею, вынужден был сгонять дурную кровь на другой! А та, даже на басаду подсела, лишь бы быть рядом со своим кумиром! Наркотик давал Лоле возможность лишний раз затянуть к себе младшего Коладжери. У того не всегда имелись запасные дозы, Мур же имела возможность тратить на зелье все свои немалые карманные деньги. За что потом, возвратясь после очередного «путешествия», Тони клял себя последними словами! Коладжери понимал, что поступает нехорошо, что пользуется девчонкой как альфонс, но что он мог поделать? Организм требовал очередную порцию зелья, а Лола была так доброжелательна и заботлива…
Тони неслышным шагом прошел мимо посапывающей подруги. Та все еще находилась под действием БСД и не замечала ни чего на свете. Пользуясь тем, что у Лолы был не такой длительный стаж употребления басады, и, следовательно, ей нужно было больше времени, что бы вернуться в реальность, Коладжери проскользнул за дверь и быстро спустился на улицу. Он не боялся, что Мур поднимет шум, Лола уже привыкла к его таким исчезновениям и даже радовалась тому, что ее избранник не видит ее не в форме! Правду она говорила или нет, но эти слова помогали Тони не так сильно испытывать угрызения совести. А заодно оставляли для него возможность в тяжелые минуты вновь вернуться в дом, где тебя ждут. И где не будут упрекать и читать мораль…
Но сейчас Коладжери вопросы этики интересовали меньше всего! Выбравшись на залитую вечерним солнцем улицу, он с удивлением обнаружил, что в реальном мире еще осталось место красоте! И тут же, словно удар под дых, в памяти всплыло лицо Энн…
Энн! Очаровательная, яркая и… бесконечно далекая! Как же хочется тебя увидеть, поговорить, заглянуть в глаза и… пусть в последний раз попытаться убедить, что Тони именно тот, кто ей нужен!
Коладжери, еще толком не понимая, что он делает, тронул клипсу. Так же, подчиняясь тому наваждению, в котором он находился, Тони едва ли не шепотом произнес программе имя Энн…
— Ты? — Удивилась младшая Майер. От удивления, ее большие, светло-карие глаза стали еще больше. Пухлый, красиво очерченный рот округлился. Господи, как же хотелось прижаться к нему своими губами!
— Я! — Коладжери старался выглядеть как можно веселее и беззаботнее. Кому нужны проблемные люди? — Надеюсь, я не отвлек тебя от дел?
— Да какие там дела! — Отмахнулась Энн. — Сидела, играла…
— Ну и как? — Тони напрягся. Неужели сегодня у него что-то получится? Все знали, что он был лучшим геймером школы! В свое время, еще до того, как увлекся БСД, с ним ни кто не мог сравниться! Теперь, конечно, младший Коладжери не играл,
— Ну, уж всех! — Вздохнула девушка. — Как застряла на последнем уровне… Знаешь, там где болото!
— Где болото? — Переспросил Тони. — А ты, во что играешь?
— «Испытание», конечно! — Энн удивленно вскинула брови. Она недоумевала, как это можно задавать такие глупые вопросы? — А ты, что его не проходил?
— Нет! — Коладжери почувствовал себя виноватым. — Не поверишь, но у меня нет этой игры!
— Странно? Чем же ты занимался в последнее время?
— Да мало ли чем? — Коладжери внутренне поежился. Не хватало еще, что бы Майер на самом деле узнала, чем он был занят. А уж тем более, откуда идет! — Даш скопировать инсталяшку?
— Заходи, — предложила Энн, — как раз поможешь болото проскочить!
— Класс! — не сдержался и воскликнул Тони. — Знаешь, когда я приду, мы сделаем еще лучше! Войдем в Сеть парой и вместе расшмаляем всех монстров!
Харлей оказался прав. Ближе к вечеру, когда уже солнце село и начали загораться световые и голографические панно рекламных щитов, у входа еще не начавшего принимать гостей клуба, остановился экраноплан. Из мощной машины вышли двое. Один высокий и темнокожий, второй белый в росте явно уступающий товарищу. По тому, как уверенно они прошли мимо охранников, словно бы это статуи, а не люди, стало ясно, что парочка имеет спецпропуска, а, следовательно, это были агенты Бюро.
— Твою мать, это они! — Палец девушки указал на один из мониторов системы контроля помещений клуба. — Вот этот черный меня… допрашивал! Господи, мне кажется, что я опять начала бояться! Да-да, меня снова трясет! Микки, прошу тебя… Сегодня я не готова с ними встречаться!
— Спокойно! — Харлей жестко глянул в перекошенное страхом лицо Майер. В полумраке, что царил в большом зале, его седая голова выглядела зловещей маской. — У меня создается впечатление будто ты их боишься больше меня!
— Да! — Простодушно призналась Гила. — Тебя же я… уважаю, а их ненавижу… и боюсь!
— Лиса! — Усмехнулся Микки. — Не бойся, я буду здесь и никому не позволю тебя обидеть! Но и ты не будь дурой! Ни в коем случае не соглашайся на беседу тет-а-тет! Все должно происходить здесь и при мне! Сядем так, что бы ты видела мое лицо! Прежде чем ответить, будешь следить за моей реакцией…
Владелец «Павиана» не договорил. В кабинет вошли багры и, блеснув своими удостоверениями, представились:
— Агент Боули!
— Агент Валентайн!
— Иисус Христос! — Ответил Микки, не поднимаясь из кресла и, дурачась, коротко кивнул. — Пролетал мимо, да вот увидел вас и решил задержаться!
— Мы с официальным визитом…
— И какого черта вам нужно! — Харлей недружелюбно посмотрел на непрошеных гостей. Он демонстративно сел на стол и сложил руки на груди. — Вы что к сосункам пришли? Что дурочку гоните? С официальным, так покажите ордер! Ну, где он?
Багры молча переглянулись.