Религер. Последний довод

Бурмистров Денис Евгеньевич

– День тяжелый, – наконец ответил он. – Да еще и ты с этими школьниками сцепился. Чего ты к ним полез-то?

– Да вот хрен знает, Леша, – Волков затянулся, его лицо осветил темно-бордовый огонек сигареты. – Не могу пройти мимо страждущих.

– А они страждали?

– Еще как!

– Ну, тогда ладно.

Молча затянулись, выпустили дым.

– Что-то напарник у тебя нелюдимый, – Егор кивнул в сторону машины.

– Ордалианин, – отмахнулся Леша. – Пьет как грузчик, потом болеет несколько дней.

– А где люцианин?

– Ты

про Филю? Так все, спекся Филя, – Законник перехватил сигарету ближе к фильтру. – Их последнюю Искру на Поединке грохнули, не помню уж кто именно. По Правилам они должны были паству распустить, храмы и резиденцию оставить. Но сам знаешь, как бывает – все люди как люди, но как обычно нашелся один люцианский священник, который отказался свой приход оставлять. Мол, вера это не приз в игре, что верующим не обязательно лицезреть чудеса, чтобы верить в Бога. Короче, обычная история. Мы выехали упразднять сие непотребство. Ну и Филя увязался.

Леша замолчал, бросил окурок в урну, зябко поежился. Продолжил, глядя в сторону:

– Там мы его и положили. Когда из церкви народ начали выкидывать, у него что-то и переклинило. Схватился за ствол, принялся палить в наших. Двоих ранил, одного наглухо. Пришлось его…

Вновь замолчал, но через секунду добавил, кивнув сам себе:

– Но жаль, конечно. Хороший мужик был.

Волков сочувствующе посмотрел на Законника, спросил:

– Слушай, Леш, а ты сам-то давно уже под Доминионом ходишь?

– Да как тогда, пять лет назад, в аварию попал, так Искра и ушла. Клиническая смерть, почти три минуты. Какой из меня религер без Дара? Старшие предложили идти в Законники. Там как раз наш представитель застрелился. Рыжков, помнишь такого?

– Нет, не помню.

– Так с тех пор тут и торчу, – не стал заострять тему Леша. – Шестой год уже.

– Надоело?

– Нормально, – протянул Законник. – Еще бы не уроды всякие, так вообще проблем не было. Прикинь, только за неделю два зафиксированных применения Дара. В каждом случае по трупу, но никто победу не заявляет.

Егор задумчиво выпятил губу, переспросил:

– Два Поединка с проигравшими, но без победителя?

– Ну да.

– А это точно Поединки?

– Похоже на то, – Леша вдруг кинул быстрый взгляд в сторону машины, будто ордалианин мог их услышать. Понизив голос, сказал. – В одном случае вроде бы видели Калину.

Волков криво ухмыльнулся. Что-то частенько в последнее время это имя всплывать стало.

– Что-нибудь слышно по смерти Сухнова? – спросил он.

Законник покачал головой.

– Если честно, некогда нам этим заниматься. Официально признали самоубийство.

– Леша, ты же знал Кирилла!

– Это было давно, Егор. У меня от того времени осталась лишь способность ощущать места, на которых Дар использовали.

– Как и у всех Законников, – вставил Волков.

– Вот именно, что как у всех Законников, – кивнул Леша. – Только вот я помню, откуда я в Доминионе. А вы, кажется, обо мне забыли. Обо мне, о Ваське, о Близнеце. Я давно уже не ощущаю себя частью мистириан, Егор. Мы все как инвалиды, способные лишь вспоминать о былых силах и возможностях.

Волков хотел было возразить, но из оттопыренного кармана Законника затренькала нехитрая мелодия. Тот пальцами выудил из внутреннего кармана мобильный, ответил:

– Алло.

Ему в ухо коротко буркнули и служитель Доминиона посмотрел в сторону машину, кивнул. Убрал сотовый, сказал Егору:

– Напарник устал ждать. Поехали. Давай тебя домой довезу. Тебя куда подкинуть?

– До переулка Шмидта. У меня там квартира, – соврал Волков. Не в его привычках было светить свой адрес посторонним.

– Идем, – Леша жестом указал идти за собой, легко сбежал по ступеням вниз. Стараясь не отставать, за ним последовал Волков.

Через минуту машина Доминиона тяжело вырулила на проезжую часть и покатила в сторону окраины, шурша шинами по мокрому асфальту.

Привычно петляя по темным дворам, Волков добирался домой. Законники, как и обещали, высадили его в узком переулке, от которого до дома Егора было еще три остановки. На всякий случай, одноглазый забрел в первый попавшийся подъезд, немного постоял во влажном сумраке и, убедившись, что никто за ним не следит, пошагал в нужную сторону. Специально выбирая наиболее мрачные, неосвещенные тропинки, тенью скользил вдоль домов, палисадников, кустов сирени. В темноте было безопаснее всего – желающие легкой наживы все же предпочитали выслеживать своих жертв там, где хотя бы могли их увидеть.

Прошлепав по луже, Волков остановился, прислушиваясь. Шелест листьев на ветру, звонкий стук капель из водопроводной трубы, далекие гудки проезжающих машин.

Можно идти дальше.

Показалась знакомая вышка заброшенной водокачки. Старое здание с флигелем, обнесенное покосившимся забором, примыкало к гаражам напротив его дома. Если пройти дальше, то можно увидеть развалившиеся корпуса пустующей фабрики царской постройки.

Здесь нужно быть особенно осторожным. Всегда был шанс нарваться на кого-то именно у дома, когда почти дошел и расслабился.

В глубине неосвещенного двора, привалившись к резным перилам старой беседки, стоял человек с накинутым на голову капюшоном. Наметанный глаз Егора сразу вычленил эту фигуру из общего пейзажа, в голове промелькнули варианты возможных действий. Выбрав самый оптимальный, Волков ускорил шаг, сошел с мостовой на сырую землю двора и широким шагом, не таясь, направился к беседке.

Незнакомец в капюшоне понял, что его заметили, но лишь выступил вперед, не делая попыток скрыться.

Когда до него оставалось несколько шагов, и привыкший к темноте глаз Волкова уже начал различать детали, человек откинул капюшон, оголив коротко стриженую голову, произнес: