Религии мира: опыт запредельного
Шрифт:
Таким образом, появились два света – свет жизненности (трансмутированная сперматическая энергия) и свет духа (трансмутированное сознание), но лишь в искаженной посленебесной форме. В алхимической терминологии эти два света называются свинцом и ртутью или тигром и драконом и являются двумя основными ингредиентами эликсира, нуждающимися, однако, еще в очищении.
Постепенно адепт оказывается в состоянии опустить свет духа в среднее «киноварное поле», где уже находится и свет жизненности. Далее адепт заставляет свет циркулировать по малому небесному кругу (сяо чжоу тянь) между сердцем и почками (другой вариант: от точки в основании позвоночника по позвоночнику вверх до макушки головы и затем вниз по передней части тела до промежности). Циркуляция задается сосредоточением и дыхательными упражнениями («пневма-ци движется вслед за ментальным импульсом – и») и служит для направления света внутрь нижнего «киноварного поля», в пещеру пневмы (ци сюэ), служащую как бы утробой для зачинаемого «бессмертного зародыша». Здесь искаженные (посленебесные) свет жизненности и свет природной сущности (духа) очищаются и обретают свою исконную прежденебесную форму. В это время адепт как бы возвращает свое сознание, во вселенский разум дао-Пути, первоосновы и первопринципа мира.
Тогда происходит соитие двух светов, пневм инь и ян в теле адепта и зачатие «бессмертного зародыша» (единение воды и огня), причем все энергетические потенции организма сбалансированы в центре тела. Прекращаются и дыхательные упражнения (ко хоу – «разжигание огня», «срок огня»), дабы зародыш мог созревать в теле адепта. Здесь рекомендуется знаменитое «зародышевое дыхание» (тай си), не требующее никаких усилий и протекающее совершенно естественно, подобно дыханию плода в утробе матери.
Вот как описывает этот вид дыхательной практики Гэ Хун:
Человек, овладевший зародышевым дыханием может дышать, не используя носа и рта, подобно зародышу в утробе матери. Когда он научится делать так, тогда и овладеет этим способом. Вначале обучения регуляции пневмы следует вдохнуть носом пневму и задержать дыхание. Затем следует считать удары сердца и, досчитав до ста двадцати, выдохнуть через рот. При этом дышать надо так, чтобы даже самому не слышать звука вдыхаемого и выдыхаемого воздуха. Вдыхать надо много воздуха, а выдыхать мало, причем он не должен при выдохе даже шелохнуться. Постепенно можно увеличить задержку до времени тысячи ударов сердца. Когда достигнуто время тысячи ударов, то даже старец начнет день ото дня молодеть. (Гэ Хун. Баопу-цзы нэй нянь цзяоши (Эзотерические главы «Баопу-цзы» с комментариями). Пекин, 1985. С. 149.)
Когда зародыш созревает и оказывается готовым к рождению, адепт видит золотой круг света с белым кругом меньшего диаметра в центре. Адепт удаляется в уединенное место, где приступает к плавному подъему зародыша по каналу в позвоночнике к макушке головы, через отверстие в которой (аналог отверстия Брахмы индо-буддийской традиции) зародыш (новое тело и новое «я» адепта) рождается.
Адепт как бы пока наделен двумя телами: прежним, грубым, и новым, утонченным, которое, как считается, может странствовать, по желанию адепта, вне его прежнего тела.
Здесь перед «новорожденным» появляется «демон» (объективизация остатков аффективных загрязнений психики адепта), готовый пожрать «младенца». Но «младенец» побеждает «демона» и укрепляет свое тело. После этого он возвращается в грубое тело для его полной трансформации. Наконец происходит полное его превращение, и оба тела сливаются и становятся одним бессмертным и нерушимым телом, в котором нет ничего омраченного, посленебесного, тленного и на которое перенесены все атрибуты божественного дао-универсума. Путь к бессмертию завершен. [112]
112
Berling J. Op. cit. P. 98–101.
Правда, возможен и другой вариант, когда адепт покидает навсегда свое грубое тело и переносит самосознание исключительно в тело «бессмертного младенца», которое мужает, укрепляется и становится новым, бессмертным и нерушимым его телом. В нем адепт, утверждают даосские тексты, может делаться невидимым, проходить сквозь стены и бывать одновременно в бесконечном количестве мест в созданных мыслью «превращенных телах» (хуа шэнь), аналоге буддийских нирманакая. На этом мы завершим описание процесса «внутренней» алхимии.
Но вернемся к вопросу об уподоблении женственному, имеющему место в даосской традиции.
Вот что рассказывается в «Жизнеописании патриарха Люя» («Люй-цзу чжи») об одном случае из жизни одного из самых почитаемых даосских персонажей – Люй Дун-биня (VII в.):
«В Лояне жила куртизанка по имени Ян Лю. Она считалась самой красивой женщиной столицы. Даосский монах решил поселиться в ее доме. Он часто делал ей прекрасные подарки, но никогда не спал с ней. Однажды ночью, когда она была пьяна, она попыталась соблазнить его. Монах ответил куртизанке: «Возрастающие инь и ян в моем теле соединились. Они сочетаются браком, как люди, и я уже беременей; скоро y меня родится ребенок, как же я могу любить тебя? И более того, позволь сказать, что любовь внутренняя безгранично приятнее, нежели любовь наружная». После этих слов монах Люи Дун-бинь исчез». (См.: Schipper К. At. Science, Magic and Mystique of the Body: Notes on Taoism and Sexuality // The Clouds and the Rain. The Art of Love in China. Fribourg; London, 1969. P. 136. Русский перевод см.: Скиппер К. Заметки о даосизме и сексуальности // Китайский эрос: Научно-художественный сборник. М., 1993. С. 102–123.)
Таким образом, Люй Дун-бинь говорит о своем теле, «имеющем во чреве бессмертный зародыш», как о теле женском и пользуется образом беременности. Попутно отметим и известное место из «Чжан-цзы» (гл. 7), где рассказывается о том, как после постижения истины мудрец Ле-цзы занялся женским делом – удалился на кухню. Думается, что это место имеет более глубокий смысл уподобления женственному в процессе мистической плавки (варки) жизненных энергий, нежели «отказ от различения возвышенного и низменного», о чем говорят традиционные экзотерические комментарии.
Но этим не исчерпывается роль женственного в практике пестования жизни (ян шэн). Стремление даосского адепта уподобиться женственному первоначалу ведет его к восприятию женоподобности в прямом физиологическом смысле.
Так, в «Лао-цзы сян эр», ортодоксальном комментарии к «Дао дэ цзину» традиции Небесных наставников, говорится о том, что даос должен культивировать женское поведение. [113]
Даос, питающий «бессмертный зародыш» (мать), и воспринимает себя как женщину. Правда, здесь следует сделать одну очень важную оговорку: в конце практики, когда зародыш созреет и «бессмертный младенец» родится, адепт отождествит себя с ним и мать и дитя совпадут, составят единое лицо, образуют одноипостасное единство. Здесь перинатальный мотив восстановления синергетического единства с матерью, согласно паттернам БПМ I – БПМ IV, дополняется чисто трансперсональным переживанием единства или даже тождества великого дао-Пути вселенной (мать) и совершенного адепта (дитя), тождества субъективного («я» адепта) и объективного – универсума как тела дао. В этом переживании нераздельно переплетаются мотивы упокоения адепта в мировом лоне сокровенного дао, единства со всем сущим, образования единого тела (и ти) со всем множеством существ и вещей космоса (вань y), погружения в предкосмическую пустоту первозданного хаоса («сперматическая энергия превращается в пневму, пневма превращается в дух, дух превращается в пустоту») и нового рождения – возрождения святого-бессмертного, неотделимого от Матери-дао и ее универсальной тотальности.
113
Жао Цзун-и. Лао-цзы сян эр чжу цзяо цзянь (Комментарий «Сян эр» на книгу Лао-цзы с исправленными пояснениями). Гонконг, 1956. С. 9; Schipper К. М. The Taoist Body. P. 364.
Но вернемся к проблеме «женственное – женоподобное». К упомянутому выше комментарию «Лао-цзы сян эр» прилагаются еще «заповеди». Первая из них гласит: «Упражняйся в недеянии [114] и податливости, сохраняй женственное в себе и не двигайся первым». Кроме того, тексты говорят о необходимости «быть восприемницей» и походить на «сияющую деву» [115] (ср. «Чжун-цзы», гл. 1: «На горе Мяогуешань живут божественные люди. Кожа y них словно снег, красота подобна красоте отроковицы, живущей в тереме девственницы» [116] ).
114
Недеяние (y вэй) – важная категория даосской мысли, означающая поведение, основанное на полной гармонии человека и ситуации, человека и окружения. Философски означает отказ от веры в субъекта деятельности и запрограммированной целеполагающей активности.
115
Schipper К. М. The Taoist Body. P. 364.
116
Ср. перевод Л. Д. Позднеевой в кн.: Мудрецы Китая. Ян Чжу, Ле-цзы, Чжуан-цзы. СПб., 1994. С. 126.