Реликт 0,999
Шрифт:
Здравко гнал отряд бодрой рысью, поглядывая на странного человека, восседавшего за спиной разведчика. Ник выглядел очень сильным и уверенным, а ростом превосходил всех. Поэтому мысли командира получались нерадостные, хотя день сложился на редкость удачным — обезьядов обнаружили, основательно побили и прогнали аж за Гиблый лес.
«Но стоило ли сразу брать в поселение человека, так странно возникшего из ничего? Не привезу ли я скрытого врага?»
Такие мысли серб хранил в себе, не позволяя бойцам заподозрить неуверенность командира. Боже упаси! Для отряда Здравко оставался сосредоточенным и решительным. Ворота Дановки распахнулись, впустили воинов.
Лада
Аутотренинг, интенсивный массаж висков и затылка немного ослабляли шум. Повышенное внутричерепное давление?
Однако в общине такое обследование не проведёшь… Поисковики слышали от поморов, что в бывшей Европе сохранилась редкостная диагностическая аппаратура, но кто Ладу туда пустит? Да она никогда Дану такой просьбы и не выскажет:
«Этот ненормальный вполне может отправить меня на птеране с отрядом, а то и сам помчится… Хотя, сам не помчится — забот слишком много…»
Лада хорошо представляла, каково это, руководить общинным хозяйством и переживала, видя каждодневное напряжение мужа. Жизнь после катастрофы никак не хотела налаживаться. В отличие от «собирателей», ближнерусская община делала ставку на собственные силы — растила овёс, рожь, пшеницу. Даже овощами поселяне себя обеспечивали, не говоря уж о развитом скотоводстве. Группа поисковиков выкопала найденные плодовые деревья, привезла и создала целый сад. Знания Дана и справочники с учебниками помогли выбраться из тупика собирательства.
Нет, поисковики и сейчас трудились, не покладая рук, не жалея ног. Община находила применение любой мелочи, пережившей Катастрофу. Обширные амбары хранили множество машин и механизмов, их обломки и части, которым хитроумные механики, во главе с Бобом, искали и находили применение. Ветряные мельницы, прессы, сеялки, бороны, плуги, культиваторы — требовали постоянного ухода и ремонта. Кузница и мастерские освоили забытые технологии, но слишком многое утратилось навсегда, безвозвратно.
Да еще природа старательно мешала, учиняя губительные ураганы, наводнения, насылая неведомых насекомых, перед которыми знаменитая некогда саранча выглядела невинными кузнечиками. Их не брали ядохимикаты, найденные в уцелевших резервуарах азотно-тукового комбината. Взять хотя бы последнее нашествие яблоневой моли. Приходилось вручную обирать прожорливых гусениц! Неделю община билась с тварями, снося полные ведра к давильне. Укушенным сборщикам (а ротовой аппарат у гусениц, ого-го, какой мощный!) лекари обрабатывали раны немедленно, иначе воспалительный процесс надолго выводил бедолаг из строя.
И крупные твари, в том числе двуногие, так и норовили поживиться на дармовщинку. Приходилось отвлекать от работы здоровых, сильных мужчин, патрулировать окрестности, отбивать нападения. И чем сильнее становилась община, тем дальше уходили поля. К общине примыкали хуторяне, уставшие от постоянных поборов. Мелкие банды, раньше грабившие одиночек, лишались источников еды, схватывались между собой, объединялись и пробовали силы на поселениях общины.
Мутантов, типа обезьядов, крысобак, хищунов — можно перебить из арбалетов, а человек требует адекватного ответа. Дану пришлось отрядить несколько групп на поиски убойного оружия, ведь бандиты-собиратели даром время не тратили. У них огнестрелов и лучевиков всё прибавлялось.
Конечно, регулярная конница, умеющая пользоваться отточенным клинком, легко рассеивала мелкие банды, но год назад пришли вести о крупной религиозной группировке. И три декады назад вернулся поредевший отряд поисковиков — их подкараулила та самая группировка, возглавляемая неким Маргилом. Здравко удачно нанёс ответный удар, показав силу общины. А затем начались покушения на Дана…
Мысли растекались произвольно, пока жена вождя заливала кипяток в заварочный чайник, где лежала смесь пахучих разноцветов, для усиления сдобренная щепоткой «прежнего» чая. Сплеснув назад в чайник желто-коричневый настой, набравший полный аромат, она нацедила бокал, не пустив туда ни травинки, ни листика. Другой рукой подхватила кружок с бутербродами, пошла к мужу.
«Господи, с ума схожу, что ли, — поразилась Лада голосу, возникшему в голове, и словно воскликнувшему «кто ты?», но не голосом, скорее, громадным вопросительным знаком, сложенным из десятков других вопросов, — надо Данчику признаться, что у меня не всё в порядке…»
И остановилась, войдя в горницу, чуть не выронив бокал. Спиной к ней стоял автор «голоса» — она чувствовала это. Лада ойкнула и отразила вопрос, добавив в него собственный:
«Кто ты?»
Изба вождя ничем не выделялась из прочих, разве что флагом. Боб постарался, перенося на ткань рисунок, который одобрил Совет. Идея принадлежала Лизе, директору школы. Красное полотнище, колосья и ёжик означали не только желание жить в мире, собственными силами, но и высокую готовность отразить любую агрессию. Ник соскочил с коня, дождался приглашающего жеста от Здравко, шагнул внутрь. Бойцы вошли следом, расположились полукругом.
— Разрешите доложить?
Получив утвердительный кивок вождя, работавшего с бумагами, командир кратко изложил историю боя, представил Ника. Дан внимательно осмотрел здоровяка. Даже серб, мало не под два метра ростом, выглядел слабее. Но три бойца с арбалетами наготове — способны надёжно остановить любого человека. Проверено!
Ниндзя, наёмник регрессоров, уж на что шустрый оказался, но арбалетный болт вошел ему в голову раньше, чем сюрикен выпорхнул из руки. Этот гость намного массивнее, следовательно, двигается медленнее. А если присядет в глубокое кресло, то и вовсе не сможет сделать рывок наружу. К тому же, Ник излучал доброжелательность и спокойствие, словно не замечая, что спину держат на прицеле.
Сделав мгновенную оценку и признав опасность незначительной, вождь переключился на Здравко. Тот выглядел обиженным, что не к лицу командиру регулярного войска. Дан попытался понять причину, мысленно поставил себя на его место: «Похоже, опять детские комплексы, подмеченные Ладой».
Южный славянин преодолел мальчишескую обидчивость, но сомневался в собственных способностях, поэтому вождь решил поддержать самооценку отличного воина и хорошего командира. Не напрямую, хитрее:
— Ник, а надо ли было мешать отряду?
Вопрос содержал в себе гораздо больше, нежели услышали рядовые бойцы. Здравко, знающий Дана с первых дней Ада, воспринял подтекст. Он захотел взглянуть на лицо Ника, оценить, понял ли тот, как следует отвечать. Нехитрый маневр, якобы к ведру с водой, позволил выиграть несколько секунд и повернуться в нужную сторону. Поверх кружки командир смотрел на пришлеца. Тот был спокоен:
— Какой резон в избиении гоминоидов? По оврагу двое не успевали уйти. В том раскладе они срезали угол, выбегали на пешего бойца и ранили его, — ответил мужчина, принимая ответственность за прогноз.