Реликт (том 2)

Головачев Василий Васильевич

— Увы, так оно, скорее всего, и есть. Хотя не понимаю, как я-первый допустил это.

— А может быть, за нами следили?

— И это возможно. Факт остается фактом: нас настигли.

— Будем уходить на цыпочках?

— Как раз наоборот, устроим шум. Пусть Игрок убедится, что мы все вместе и продолжаем путь.

Рядом возникла живая глыба Мориона.

«Враг вползать… решение успеть… делать отпор?»

— Что значит — погоня «второго рода»? — спросил Ставр.

— Пси, — ответил Грехов. — Эмиссар ФАГа, отвечающий за весь наш домен, пустил по следу «пси-собак». Но поле Сил этой вселенной ему не подчиняется… как и нам, впрочем. Зато у нас есть

шанс его остановить.

— Зачем надо поднимать шум, если мы можем уйти незаметно?

— ФАГ не должен догадываться, что мы начали играть с ним по своим правилам.

— Не понимаю.

— А ты подумай на досуге, зачем в Системе остались наши первые «я», — сказал Ян Тот. — И давайте поспешим с ответом, иначе наша реакция покажется кое-кому подозрительной.

Ставр понял подсказку сразу: Грехов и Тот остались, чтобы помочь выжить землянам.

* * *

Боя с просочившимися на заставу «пси-собаками» эмиссара не получилось.

«Собака» была одна — настоящий пси-дракон, вылезший из-за произвольно открывшейся «заслонки» в мигающем тоннеле «сверхструны», который соединял метавселенные. Пока он осматривался в незнакомом мире и вынюхивал беглецов, инк заставы, не уступающий в скорости мышления «серым призракам», хотя и не стал вмешиваться в события, но создал своеобразный подвал, куда и соскользнул «пси-дракон».

Команда Грехова могла его просто уничтожить, загнать в «бутылку» с размерами элементарной частицы, но этой задачи она себе не ставила, затеяв хорошо разыгранный спектакль отчаянной атаки. Пси-фантом ФАГа не выдержал нападения и, ворча и огрызаясь, уполз в переходный тамбур «сверхструны», все еще открытой в обе стороны. Ньюмен с удовольствием выдавил его за барьер, разделяющий метавселенные, как пасту из тюбика, и закрыл «заслонку».

После этого инцидента люди несколько часов отдыхали, кто как хотел. Ян Тот и чужанин Морион снова удалились, подсоединившись к информационным каналам заставы, Грехов тоже куда-то выходил, появлялся, опять уходил, а Ставр и Диего, потренировавшись около часа в прекрасном спортзале, понежились в сауне до полного расслабления, пообедали и побеседовали, найдя общие темы.

Диего рассказал о своем последнем рейде на планету Эниф, родину стражей и скалогрызов, где едва не погиб. То есть он там и погиб — как человек, но остался жить как личность, хотя и в облике машины, инка. Ставр же в ответ поведал свою историю с исследованием Тартара, как он стал контрразведчиком и начал работать «двойным агентом». Они посмеялись над этим обстоятельством, а потом погрустнели, вспомнив павших в странной Войне, затеянной Фундаментальным Агрессором: Степана Погорилого, отца Виданы Веселина Железовского, старейшин синклита, пограничников и безопасников, родных и близких.

Позже к беседующим присоединился Ян Тот, хотя он больше слушал, чем говорил.

А потом на заставе появился «серый призрак», один из Инженеров, кем стали в этой метавселенной бывшие Сеятели.

Появился он без всяких эффектов и «пространствотрясений» — просто возник рядом с сидящими людьми, похожий на обычного человека в сером унике, подтянутый, молодой, обаятельный, кареглазый, с шапкой вьющихся русых волос. Ставр поначалу даже не понял, кто перед ними, показалось — вернулся инк заставы. Но стоило заглянуть в глаза незнакомца, в которых горел огонь Величавого Терпения, как становилось понятным, что этот человек здесь — хозяин!

— Добрый день, — учтиво сказал незнакомец. — Мое имя невозможно адекватно перевести на человеческий язык, но для определенности зовите меня Иерархом Пути, в какой-то мере это будет соответствовать одной из граней моей деятельности. Кто и от имени кого уполномочен вести переговоры?

— Я, — сказал появившийся мгновением позже Грехов. — От имени друзей, доверивших мне эту миссию.

— Мы помним вас, Габриэль Грехов, — сказал Иерарх Пути, поклонился. — Вы мало изменились с момента нашего знакомства. Я посвящен в события, подвигшие вас тронуться в столь неординарный поход. Но для того, чтобы решить, чем мы можем помочь вам, необходимы аргументы. Этическая ценность данного шага пока представляется нам сомнительной.

— Нас предупредили о возможности отказа.

— Присядем. — «Серый призрак» кивнул на появившиеся два кресла рядом с креслами Яна и Ставра. — Не торопитесь с формулировкой ваших доказательств, пока я — на линии ожидания, время, которое мы затратим на переговоры, для внешнего мира не существует. Итак, цель вашего поиска.

— Нейтрализация влияния Фундаментального Агрессора — по нашей терминологии, или Игрока, на родную метавселенную. Без помощи извне мы не справимся, хотя, по сути, многие из нас являются зародышами будущих Инженеров.

— Файверы, — задумчиво проговорил Иерарх Пути. — Интегральная раса. Эта история нам известна. В вашем домене не произошла смена творцов по линии Архитекторы-Конструкторы-Инженеры, и даже мы не решились заменить последних… по многим причинам, не имеющим значения для данной беседы. Ну, хорошо, допустим, вы уничтожите посланников ФАГа и следы их пребывания в домене, но знаете ли вы, что независимо от этого пришла Пора Перемен? Вселенная уже никогда не будет такой, какой была.

— Знаем, — твердо сказал Грехов.

— И все же решение судьбы Игрока — не цель. Даже спасение человечества и других цивилизаций в вашей метавселенной не является абсолютной этически выверенной ценностью для игроков такого уровня, как Универсум и Логос… ну, или ФАГ. Да, для вас это, возможно, Война, жестокая и беспощадная, на выживание, но для них — интереснейшая, захватывающая, многовариантная Игра со всеми вытекающими последствиями. Любая ценность предполагает иерархию целей и градацию трудностей на пути к их достижению. Если вас, отдельных представителей человечества, я могу понять, то человечество как целое — нет! Там, где все можно получить целиком и сразу, ничто не имеет ценности, в том числе и сама жизнь, а именно это и происходит на Земле с вами, людьми. Почему бы вам не взглянуть на проблему Войны-Игры с другой стороны? С той, что Игра призвана переоценить ценности, изменить ориентацию большинства людей, и потому она — безусловно полезна?

— Может быть. — Грехов остался спокоен. — Но это — лишь точка зрения стороннего наблюдателя. Для нас жизнь имеет не абсолютную, но все же огромную ценность, и мы, естественно, будем стремиться ее сохранить. Человечество уже подошло к реализации технологий следующего уровня, преследующих уже не материальные, а духовные цели, но если Войну не остановить, мы уже не успеем выйти на другую ступень, перейти из биологического вида в культуротворящий.

— Что ж, допустим, я приму этот аргумент, хотя он аксиологически слаб. Мы не верим в адаптивность человеческой популяции, несмотря на то, что она и способна рождать файверов. Для того чтобы выжить в чужой Игре, человечеству необходимо срочно создавать технологию этической нейтрализации межчеловеческих отношений, рассчитать «амортизаторы зла», изменить биологию, и так далее, и так далее. Вы уверены, что это возможно?