Реликт (том 2)
Шрифт:
Ставр оглянулся и вздрогнул.
За небольшим каменным строением, имеющим вид старинной часовенки, из которого вышли разведчики, в километре начиналась гигантская стена! Впрочем, слово «гигантская» не отражало масштабов явления. Сложенная из огромных каменных блоков стена уходила вверх и в обе стороны — в бесконечность, как и равнина с другой стороны.
— Вот это да-а-а! — раздался сзади голос Диего. — Это скорее Стена Мира, а не Дно.
Ставр оглянулся. Диего Вирт, задрав голову, смотрел вверх, на стену. В глазах его светились восхищение, изумление и недоверие. Рядом стоял Ян Тот, философски задумчивый и спокойный.
— Что вы об этом думаете? — спросил Грехов, не оборачиваясь.
— Нас держали, чтобы успеть создать этот ландшафт, — сказал Диего. — Сеятели где-то недалеко и наблюдают за нами.
— По-моему, это иллюзия, — тихо сказал Ставр, чувствуя, что вопрос больше относится к нему. — Гипноиндукционная картина уровня-5, игровая виртуальная реальность.
— Я же говорил: он тонко чувствует изменения поля Сил, — сказал Ян Тот. — Вы правы, Панкратов. Мы видим и чувствуем не то, что находится перед нами в действительности. Это — потенциальный барьер, отделяющий наш метагалактический домен от соседнего, не позволяющий клеткам-вселенным со своими наборами констант просачиваться друг в друга. Универсум в каком-то смысле — конгломерат таких клеток, приближающийся по инвариантности к абсолютному потолку сложности систем. Отдельная метавселенная, как наша, например, не реализует всех возможных материальных структур, Универсум — реализует, но для этого ему понадобилось создать клеточную структуру своего тела, разделенную потенциальными барьерами.
— Настолько доходчиво, — засмеялся Диего, — что даже я понял. Но, может быть, это не барьер, а мембрана? Конструктор ведь когда-то сквозь него просочился.
— Конструктор сделал это неумело и едва не погиб, — сказал Грехов, покусывая сорванную травинку. — Теперь-то он, конечно, знает, как просачиваться в соседний домен. Однако нам одним это не под силу. Если Сеятели не оставили рецепта, нам дальше не пройти.
Путешественники разошлись в разные стороны по равнине, пытаясь выйти из потока гипнореальности, чтобы увидеть истинную картину мира. Неизвестно, получилось ли это у остальных, но Ставр добился лишь «мигания» ландшафта: подсознанию удавалось отстроиться от внешнего поля внушения лишь на короткое время.
Оставив эти попытки, он подошел к Грехову, сидевшему на корточках над каким-то невзрачным на вид цветком.
— Я давно хотел спросить… Это вы подсказали моему терафиму, где искать нагуаль в лесу?
— Было такое.
— А в доме тоже побывали вы?
— Надо было обезвредить микрошпиона, внедренного в твоего инка.
— Я так и понял.
Из часовни тяжело выползли чужанин и ящер НЗ.
С тихим шорохом в головах людей зажглись огненные слова-ленты чужанского пси-языка: «Нас приглашать обед беседа приятность».
— Пошли побеседуем, — согласился Грехов.
— Неужели прибыл Сеятель? — хмыкнул Диего.
— Скорее всего, с нами будет говорить инк погранзаставы.
Габриэль оказался прав, их ждал видеофантом местного инка, контролирующего данный комплекс даже не сооружений — виртуальных состояний погранзаставы. И этот «уголок природы» со Стеной на самом деле был своеобразным «дном Мира», на которое замыкался домен родной метавселенной. Если бы возможен был полет на спейсере с неограниченным запасом хода до границ домена, этот полет в любую сторону от точки старта привел бы корабль сюда, к заставе, созданной «серыми призраками».
Хозяин заставы, неотличимый внешне от человека, молодой, смуглый, черноволосый, неуловимо похожий на Грехова, ждал их в часовне, внутреннее убранство которой теперь напоминало интерьер какого-нибудь современного элитного клуба. Был предусмотрен даже кегельбан, где гости после беседы с удовольствием побросали тяжелые шары, сбивая кегли.
Расположились все, кроме чужанина, в баре, где тихо играла музыка и в такт ей менялся цветовой узор на потолке и стенах. Тоник, появившийся на столе, казался натуральным и вкусным, пирожные, горячие бутерброды и мороженое также не выглядели искусственными или миражами, и все же Ставра не покидало ощущение, что кормят их иллюзиями.
— Мне известна причина, по какой вы прибыли сюда, — начал «бармен», предложивший называть его просто Человеком. — Но прежде чем решить, стоит ли вам идти дальше, хочу предупредить о возможных последствиях вашей экспедиции.
— Мы знаем, — флегматично заметил Ян Тот.
Человек посмотрел на него с интересом.
— Кажется, я имею честь разговаривать с файвером. Очень приятно познакомиться. Люди вашего круга так редко появляются на заставе.
— Так они все-таки появляются? — поднял бровь Грехов. — Кто же, если не секрет?
— Вы…
— Я не в счет.
— За время своего дежурства я встретил лишь двоих файверов, одного землянина по имени Гаутама и гуманоида с приграничного мира Джезен.
— Да, файверы — интегральная раса, — кивнул Габриэль. — И есть в ней место даже для представителей племени эмиссара Джезенкуира, с которым мы имели честь скрестить шпаги.
— Ну, то, что здесь побывал джезеноид, понятно, — сказал Диего Вирт. — Их мир действительно где-то близко отсюда, а вот что понадобилось Будде?!
— То же, что и остальным, — пожал плечами Ян. — Захотелось заглянуть в Запределье. Уверен, Гаутама достаточно попутешествовал по родной Вселенной, прежде чем пришел сюда.
Пол и стены «бара» вдруг качнулись, снаружи через дверь просочился приглушенный грохот и треск. Люди вскочили. Человек, стоящий у стола с бокалом тоника, исчез. Грехов стремительно вышел из зала, остальные устремились за ним. Взору их предстала та же равнина, но исполосованная трещинами, со всех сторон окруженная дымящимися горами!
Постояв несколько минут, путешественники в безмолвии вернулись в «клуб», где их терпеливо ждал Человек, одетый теперь в официальную форму пограничника.
— Извините, я не предупредил. Хотя вы должны были знать. Уровень радиации чужих законов здесь гораздо выше, чем в середине домена, что порождает эффекты ложного просачивания, сужения горизонта многомерного континуума, макроквантового мерцания и появления нагуалей. Что мы и наблюдаем. А стабилизировать границу, то есть потенциальный барьер, ставший относительно «рыхлым», тонким, удается все с большим трудом. Мы, призванные контролировать процессы в домене, понемногу теряем Фохат… как бы это сказать… жизненный принцип, что ли, жизненную силу. Поэтому консультация наших создателей — Сеятелей, как вы их называете, была бы нам кстати. Мы не раз пытались вызвать их сюда, но… — Человек развел руками. — Они нас не слышат.