Реликт (том 2)
Шрифт:
Комиссар сел на кровати, свесив ноги на пол, и попытался раз глядеть видение, не прибегая к освещению спальни. Страха не было, только любопытство, ожидание какого-то сюрприза и ощущение, что в комнате плачет ребенок.
Призрак в углу комнаты усилил свечение, и одновременно Аристарх почувствовал, как чьи-то пальцы погладили его затылок, проникли под черепную коробку, тронули мозг! Более странного ощущения он еще не испытывал. Это не было похоже на пси-обмен, попытку пробить мысленный блок или подчинить волю с помощью внешней гипноиндукции, скорее кто-то пытался прочитать не мысли, а эмоции хозяина.
Вспыхнул свет — Железовский опомнился, собрался, приобретая способность к анализу ситуации, и успел заметить странную фигуру — не, то глыбу ноздреватого известняка, не то кипу мха зеленовато-бурого цвета. Однако видение держалось всего долю секунды и растаяло, всхлипнув напоследок совершенно по-детски. Все непривычные ощущения исчезли, только одно не исчезло — слабый, но отчетливый запах свежескошенной травы.
Железовский нащупал клипс пси-рации и связался с дежурным залом, где коротали время дежурства Баренц и Кий-Коронат.
— У вас все в порядке?
— А тебе что, сон приснился плохой? — быстро спросил Баренц.
Комиссар помедлил, принюхиваясь, проговорил:
— У вас там в зале сеном не пахнет случайно?
— Значит, и ты видел? — проворчал Кий-Коронат.
— Галлюцинациями не страдаю, это физическое явление. Что заметил координатор?
— В том-то и дело, что ничего. Защита не нарушена, никаких полевых аномалий не отмечено, а мы получили уже девять сообщений о появлении «привидений».
— Ты десятый.
— Что они наблюдали?
— Кто что, в зависимости от фантазии и состояния. Юра Полевой, например, увидел стеклянный сосуд с жидкостью, Шохор женщину, хотя и весьма необычного вида, Новиков громадного хариуса… и так далее. А ты?
Железовский снова помедлил, потом лег.
— Разбирайтесь, я спать хочу. И опросите не только оперативную зону, но и всю Систему.
— Ты думаешь, это… он?
— Спросите у Грехова. — Аристарх отцепил рацию, повернулся на бок, подумал: неужели моей фантазии хватает только на глыбу известняка? — И уснул, как в яму провалился, он был измучен.
Настя грезила с открытыми глазами, не снимая с головы эмкан связи с компьютером, и, подчиняясь ее вольной мысли, виом послушно воспроизводил странные картины: море фиолетовых трав со столбами дыма, поле под дождем из молний, вулканический конус в процессе вспучивания, плюющийся мыльными пузырями, — и в каждой из картин сквозь фон проступало смутно мужское лицо с закрытыми глазами…
«Ратибор», — беззвучно прошептали губы девушки, и невидимая кисть фантом-преобразователя послушно начертала имя на склоне вулкана и в каждом «мыльном пузыре».
— Прекрати отвлекаться, — пробирался в мозг тихий, но сердитый пси-вызов Сахангирея, сидевшего в центральном «думательном» боксе лаборатории. — О чем задумалась? Еще раз уйдешь на параллели, сниму с программы.
— Снимай, — ответила Анастасия равнодушно. И вдруг ей показалось, что кто-то смотрит в спину, внимательно, с настороженным любопытством, ожидающе… Она резко развернула кресло и увидела у двери в лабораторию светящееся облачко с более светлыми прожилками внутри. В голове словно повеяло свежим ветром, так что от холода свело кожу на затылке. Чья-то осторожная рука легонько сжала мозг и тут же отпустила, оставив ощущение глухой тоски и разочарования. Словно кто-то постучался в окно робко и, тут же испугавшись, отдернул руку, отпрянул и затаился. Пси-вызов, поняла Настя, отгородившись от внешних пси-излучений стеной мыслеблока, пытаясь понять, грезится ей световая вуаль или нет. «Кто здесь?» — позвала она мысленно.
Световое облачко вздрогнуло, как вода в луже от брошенного камня, засветилось ярче, сворачиваясь в фигуру человека с плывущим нечетким лицом, которая постепенно обрела плотность и цветовую насыщенность.
— Ратибор! — прошептала девушка непослушными губами, протянула руки навстречу человеку. — Ратиборушка мой!..
— Что ты сказала? — скрипнул, как ножом по стеклу, псиголос Сахангирея. — Кто там с тобой?
В то же мгновение призрак Ратибора Берестова пропал, словно по мановению волшебной палочки, оставив слабый запах свежескошенного сена. Чувство невосполнимой утраты завладело Настей, так что на глазах навернулись слезы. Она попыталась вытереть их, чтобы убедиться — никого в лаборатории нет, а слезы все лились и лились, соленые, как кровь, и такие же горячие…
Заведующий лабораторией эфанализа Института внеземных Культур почуял неладное и примчался через полминуты, но увидел только плачущую Анастасию: глаза ее были закрыты, лицо словно окаменело, а по мокрым дорожка на щеках бежали прозрачные горошины, собирались у губ и срывались на пол…
— Кто у тебя был? — спросил озадаченный Сахангирей.
— Берестов, — по складам, почти неслышно, прошептала девушка. — Уйди, пожалуйста, Коста, я сейчас… успокоюсь. Сахангирей почесал в затылке.
— Ну и дела… Могу поклясться, что и я… чушь какая-то! Мы что же, оба сошли с ума, что ли?
Он с сомнением огляделся, еще раз посмотрел на Демидову, пожал плечами и вышел.
В лаборатории отчетливо прозвучал сигнал вызова личного видео. Настя вздрогнула, широко открыв глаза, скомандовала микро-интелмату браслета ответить на вызов, и над черным квадратиком виома выросло миниатюрное объемное изображение серьезного молодого человека с волосами черными, отливающими синью, как вороново крыло.
— Егор! — проглотила слезы Настя. — Это ты?
— А кто же еще? — кивнул учитель. — Не похож? Что это мы куксимся?
— Похоже, я дошла до ручки: показалось, что вошел Ратибор. Вот и разнюнилась. — Она шмыгнула носом. — Я слабая, да?
Егор покачал головой, сохраняя серьезный вид.
— Когда это случилось?
— Да только что. — Настя рассказала о появлении «призрака», заметно успокаиваясь.
— Ясно. — Егор потеребил мочку уха. — Что-то здесь не так. Две минуты назад я тоже видел странное привидение… похожее на Ратибора. И тоже перед этим думал о нем. Ты никому не рассказывала о происшедшем?