Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
Действия Галины в возникшей ситуации подчинялись давно продуманному плану: собрать группу верных людей и выродков, взять с собой Грению, дочь и наследницу Гамарнаков Габуна, чтобы она не связывала рук Правителю, и уходить в Примето. В этом городе её родной отец приобрёл новый родовой хабулин, где никакие Тескомы или иные враждебно настроенные организации будут ей и её друзьям не страшны в окружении внутренней стражи и стражи города.
В Примето – вольном городе – никто не посмеет их тронуть даже пальцем.
План на слух, когда она его обсуждала с близкими друзьями, может быть, и был хорош,
Одно то, что он был продуман ею, по сути, лишь в её голове, и представлял собой некую грёзу на предмет бегства, если кто-то принудит её к этому.
Впрочем, кое-что было и сделано. Например, полу договорённость со стражей хабулина, со слугами-путрами, была даже подготовлена поклажа для вьючных торнов – всё необходимое для дальней дороги, и намечены самые безопасные пути выхода из города и маршрут передвижения до Примето.
Однако практическая сторона плана появилась лишь после настойчивых напоминаний со стороны Гунака Гделина Гамарнака. Он соображал в таких делах больше, чем Гелина. Она долго сопротивлялась, но, в конце концов, выполнила его пожелание.
Родной отец Гелины, Гонат Гурбун Гуверний, появился в Примето недавно. Он на пару с другим, не менее экстравагантным многоимённым, совершил неслыханное дело – обменял свой родовой хабулин в Дервусе на не худший, как он был искренне уверен, в Примето с тем, чтобы быть, по его объяснению, ближе к дочери, каниле самого Правителя бандеки.
Город Дервус, всего тысяч на двадцать жителей, располагался в Испонтии и отстоял от Примето на все две с половиной тысячи свиджей.
Гелина ещё никогда не была в новом доме отца, и где он расположен территориально в городе – не представляла, вернее, у неё были смутные сведения, почерпнутые из неопределённых (к особой точности не было причин) сведений от отца.
Так что и в этой части плана имелись слабые места: как незаметно войти в Примето, у кого спросить о хабулине, ведь, как утверждают знающие, в Примето многоимённые не то, что в Габуне, ведут, будто бы, малоактивный образ жизни и редко дают повод для разговоров или пересудов о себе. Гелина смогла сама в том убедиться, когда однажды решила расспросить пришлого из Примето об отце, однако тот ничего подобного – об обмене хабулинами – не слышал и многоимённого Гоната Гурбуна Гуверния не знал.
И потом, после переезда в свой дом Гелина все эти планы оставила за его пределами…
Охрана хабулина смогла отбить первый натиск тескомовцев, атаковавших пристанище дочерей Правителя.
Тескомовцев (нападавшие были одеты в меленраи и каски, чтобы считать их бойцами Тескома) насчитывалось десятка полтора. Они неожиданно нагрянули в хабулин и успели пройтись по нему, пока охрана не сообразила, что дело приняло такой неприятный оборот.
Получив отпор, тескомовцы куда-то на время исчезли из поля видимости.
– Они вернутся? – впервые после назначения обратилась Гелина к своему телохранителю.
Бедняга, только что вышедший из пекла короткой, но злой рубки, перед нею растерялся и стал оправдываться в совершённой промашке.
– Ты можешь сказать членораздельно, – голос Гелины готов был сорваться от отчаяния и злости, – они вернутся?
–
Кто убил таким страшным образом Р”янусту, он не знал и не догадывался. Быть может, это сделал кто-нибудь из тех, кто покинул хабулин госпожи после первых известей о перевороте, а, может быть, до спальни канилы прорвались некоторые тескомовцы, но кому это понадобилось, осталось нераскрытой тайной.
– Тогда… Займись обороной, а я займусь… – она махнула на него рукой и решительно направилась в зал, где, воспользовавшись затишьем, собрались несколько аун и дочерей многоимённых, чьи мужья и отцы попали под немилость тех, кто развязал бунт в столице.
Женщины, испуганные, некоторые с детьми, искали у Гелины защиты, не подозревая о нависшей опасности над ней самой. Женщин погнало сюда то, что её дом оказался вдали от основных событий, разыгравшихся в городе. То, что они видели, пробираясь сюда, и слышали от других, наводило на страшный вывод: в Габуне началась гражданская война, тескомовцы сражаются друг с другом, появились вооруженные банды.
Гелина прибывающих не успокаивала и не жалела, а вооружала тем, что можно было найти в доме. Вначале её действия больше подчинялись импульсу занять себя хоть чем-то, но праузой позже, когда полукрин тескомовцев пошёл на приступ хабулина, её действия стали более целеустремлёнными.
Женщины и их слуги-путры приняли посильное участие в отражении нападения. Появились первые убитые и раненые. Чуть позже на тескомовцев напал какой-то отряд, в котором можно было увидеть других тескомовцев вперемешку с горожанами. Однако нападавшие пришли не на подмогу, а с теми же намерениями, что и полукрин. Они там, за стенами хабулина, дрались между собой и в то же самое время не оставляли в покое защитников дома.
Силы были неравными.
Всплакнув над телом убитой наповал своей подруги Дихры, Гелина решила уходить из города. И пока охрана её дома отражала наскоки групп и одиночек, сражающихся между собой группировок, женщины под её руководством спешно занимались подготовкой к исходу, собирая всё необходимое к дальнему переходу к Примето. По сути, сборы заключались в выбрасывании ненужных вещей, которые когда-то были заготовлены для этих целей, а теперь вдруг оказавшихся лишними из-за громоздкости, веса или ненужности.
Охрана хабулина таяла с каждой схваткой. Телохранитель Гелины был убит, поражённый в голову. Кусая губы, она постояла над ним, запоздало жалея, что практически не знала его, и нэм, названный им при первой встрече, позабыла, а он умер, перекрывая дорогу тем, кто вознамерился убить её и Грению, как дочерей свергнутого Правителя бандеки.
О приёмном отце – что с ним? где он? – она не могла выяснить в течение всего дня.
В краткий момент, когда нападавшие устроили очередную паузу и освободили подходы к хабулину, Гелина повела за собой больше сотни людей и путров в сторону ближайших городских ворот. Дорога представляла собой образчик ада, случившегося в городе. Повсюду лежали трупы разумных, какие-то обезумевшие от страха или крови одиночки и шайки бродили по улицам и нападали на всех, кто попадался на их пути. Путь до ворот и схватка на выходе из них стоили потери четверти отряда Гелины.