Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
– Если бы я знал, чем всё это кончится, то расстался бы с тобой уже в Сохе, – монотонно, словно давно придуманное, проговорил Ольдим, подсев к Свиму.
– Что тебе помешало сбежать от нас по дороге? – безучастно спросил Свим, помогая сапогам быстрее очиститься от грязи. – Вон, дурбы захотели – и… нет их. К тому же, всё это не кончилось, а, сдаётся мне, только начинается.
– Наверное, – кивнул Ольдим. – И Камрат… Он теперь ведёт команду. И знаешь, я заметил, что Малион как будто ждал этого.
– Всё так и должно быть. О том же нам говорила Калея. Да и пора уже. Малиону это тоже, по всему, не под силу, не говоря уж обо мне. До поры, до времени я водил команду. Когда знал – куда. А теперь – куда? Недаром Калея намекала, мол, помогут нам разобраться и с этим. – Свим отбросил кусочек грязи, вытер пальцы о куртку. Усмехнулся. – Так чего не сбежал?
– Тебя одного боялся оставить, – неправильные черты лица Ольдима исказились. – Это я так… Сам понимаешь, сомнения были. Были, пока не увидел оголённое дно Болота. И этого всезнайку Малиона! И правда, откуда он всё знает? Как ходячая архива!.. Нормальный человек не может столько знать!
– Если он человек… Впрочем, общаясь в эту весну с Идрисом, Камратом, Калеей и с этими двумя, о которых Калея якобы ничего не знает, я тут подумал и попытался заглянуть в себя глубже.
– Ого! И что увидел?
– А, ничего! Но мысль осталась. Вот мы с тобой, да и все здесь с нами, нормальные люди?
– Я-то нормальный.
– Это, когда в зеркало не глядишь… Не сердись. Я не о том. Ну, хорошо, если Малион и Камрат – это некие непростые люди. Однако недаром, что именно мы при них, а? В команде кто-то появляется и уходит, но остались мы, пройдя через Дикие Земли, Заповедник Выродков, сражения, Сажаней и сидение врозь в Примето. Так кто мы?
– Ну, Еменков!
– Что ну, Зинема?
Они посмотрели друг на друга и засмеялись, хотя так хотелось думать Свиму. Он-то смеялся точно, но лишь звуки, издаваемые Ольдимом, могли подтвердить, что он, наверное, тоже смеялся…
Грения, прильнув к Камрату, испуганно прислушивалась к тому, что обуревало Камрата и частично передавалось ей. И то, что открывалось Камрату из освобождённых тайников его сознания, для Грении мнилось вспышками. Вот громадный зал и озабоченные люди вглядываются в неё, что-то говорят, но лица их смазанные, словно пролетающие мимо… Звёздное небо чистое от мути, до каждой звезды можно, кажется, дотянуться рукой… Боль в висках от только что направленных на них узких лучей света… Руки… Не её руки, а миниатюрные, детско-нежные, они касаются кончиками пальчиков, будто хлопают в ладоши…
А Камрату тоже открылись лица, мужские и женские, преимущественно старые, каждое из них приближалось к нему, пристально рассматривало, а губы у всех складывались в короткую фразу: – Это он!.. Смеющееся лицо молодой женщины, тут же сменившееся на печальное и залитое слезами… И череда дней, а, может быть, месяцев, проведённых в мрачноватых и тесных, а то и в светлых просторных помещениях… Опять лицо молодой женщины, но уже не над ним, а напротив, и в слезах… И тут же следом – сосредоточенные на какой-то идее люди, иные уже знакомые по предыдущим видениям, и новые, и их общий вердикт: – Он сможет! Но надо теперь ждать… Должны прийти другие…
Другие… Камрат даже хмыкнул от неожиданного понимания, кто они – эти другие. Вскинул глаза на Харана с Гелиной, что плечо к плечу молча сидели невдалеке от него. Ведь они – кольцо, по которому пульсирует один из ключей для вскрытия Скалы Перехода… И Жариста с Сестерцием… И ещё кто-то… Без них нельзя запускать системы перехода, иначе… Дурбы – составляют единую цепь последовательных действий, выполняемых только вкупе всеми шестерыми. Именно они образуют ту импровизированную лестницу или нечто подобное, позволяющую ему и всей команде ступить на Скалу, а затем войти с ней в контакт… Вот это да-а… И Ольдим в паре… надо же!.. с Р”япрой. Только с их помощью можно будет вывести все системы из многотысячелетней спячки…
Всё это внезапно возникало и мелькало в мыслях Камрата, как разлетающиеся брызги разбивающейся о камень воды, оттого без уяснения пока что кто, когда и каким образом проявит своё предназначение для оживления систем Скалы.
А в это время в трёх свиджах от команды, на берегу происходили свои драматические события, меняющиеся каждый минт.
Ещё сегодня утром, выбегая в первый раз впереди отряда Кемеша, Л”юок почувствовал некий знакомы запах. Он растворялся во множестве других, исходящих от людей и выродков, но что-то напоминал такое, отчего потомок куницы никак не мог отделаться: его он не только тревожил, но и наталкивал на мысль: – такого быть не может!
Когда Кемеш послал его в разведку после встречи с тескомовцами, Л”юок наткнулся на след, оставленный совсем недавно. Принюхиваясь к нему, он, наконец, вспомнил, кому он принадлежит – Ф”енту.
Ф”енту! Этой неуёмной ценимой Кемешем собаке, любившего, чтобы его называли ни кем-то, а именно стехаром. Вождь банды всегда прислушивался к его рассуждениям и иногда соглашался с ними. Однако, боясь потерять его, порой, покидая базу банды, сажал стехара в клетку или приковывал его к стенке. И всё-таки этот проныра сбежал, опечалив Кемеша. И вот он – здесь!
Л”юок дал команду двум другим рослым, из тигров, выродкам идти по следу дальше, а сам вернулся к Кемешу, чтобы сказать ему о находке.
– Ф”ент? Ты уверен?.. Неужели всё-таки Ф”ент! – воскликнул Кемеш и сказал Тлуману, бегущему рядом с ним: – Тогда становиться многое понятным. Вот кто побывал у меня на базе весной. Кстати, там был мальчик. – Он вкратце описал произошедшее нападение неизвестных на базу в его отсутствие. – Этот Ф”ент провёл их через долину вупертоков. Потом я слышал, что его самого и всех, кто с ним был, в том числе и мальчика, съела эта безмозглая саранча. Так?
– Было такое, – подтвердил Тлуман.
Но его удивил сам факт, что словно вдруг, сконцентрировалось на одном и том же месте и в то же самое время: Камрат, те же самые люди и даже выродки. Это с одной стороны. А, с другой, – он и Присмет, в том числе. Теском и банды Лесмы, Монжора и даже Кемеша. Неспроста всё это.
– Не кажется ли тебе, – сделав передышку, сказал Тлуман, – что ещё прауза, ну, быть может, две, как мы окажемся на грани… Как бы это сказать?..
– Не надо! Я тоже так думаю. Даже вот здесь, – Кемеш коснулся рукой левой половины груди, – щекочет. Как некое предчувствие… Правда, не знаю чего. Никогда у меня такого не было. Бегу вот, а знаю, только для того, чтобы стать свидетелем чего-то… Успеть бы!