Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Да, Ий-Сой относился к Знающим, но как оказалось на поверку, лишь по происхождению. Его знаний хватало на подачу той или иной подсказки, связанных с предсказанием погодных аномалий и ориентирования на местности. Они удовлетворяли Кемеша до поры, до времени, пока в его банде не объявился Ей-Фей и, следом, оген Ой-Мой, способности которых отодвинули Ий-Соя в ряды безликих опритов.
Появление у Кемеша соплеменников с явным каким-то намерением, Ий-Сой воспринял с отторжением. К тому же оген, распознав в нём Знающего, выяснил его родословную, знания и причину прихода в банду, после чего жёстко предупредил:
– Тебя здесь зовут Тилпой, так и зовись. Пока мы здесь, забудь, кто ты есть! А что знаешь, носи при себе, пока они кому-то не понадобятся. Но уже без нас!
И вот, казалось бы, он избавился от опеки огена, но Кемеш за последние два дня уже перестал обращаться к нему за советом, так как получал невразумительные короткие фразы, смысл которых сводился к одному: придём, увидим.
Ий-Сой до испуга был потрясён, когда на его глазах одни беспрепятственно одолевали защиту к Скале, а другие поплатились жизнью. Он-то был убеждён в ином. Оттого видел и не понимал происходящего. Из двух возможных вариантов, в которых он был уверен незыблемо ещё с того времени, когда решил уйти за Край, – все или никто – появился третий, выборочный.
Его стали мучить воспоминания о когда-то слышанных нелепых, как всегда ему представлялось, да и не только ему, предположениях, что где-то ведётся тайная подготовка людей среди местных и за Краем, в том числе и Знающих, способных проникнуть к Скале Перехода. И даже предполагалось, что этих людей возглавит некто Аба-Ава, нэм которого определял его превосходство надо всеми, и как будто кто-то из Снежных. При случайных встречах со Снежными подобные вопросы вызывали у них большей частью недоумение, но порой и грубость из-за постоянного напоминания, что они, де, Снежные, задумали некую аферу втайне ото всех.
Зато о высыхании в этом году Болота Первого и, возможно, Второго Ий-Сой знал точно. И был уверен о наземном доступе к Скале. Это подтверждало и поведение Ей-Фея и Ой-Моя. И хотя оген намекнул ему о нецелесообразности идти с Кемешем к Болоту, он не внял его предупреждению. О поставленных барьерах вокруг Скалы огораживающих от проникновения к ней ещё древними, он, естественно знал. Но придерживался бытующего мнения, слышанного ещё в молодости. А оно утверждало: барьер при осушении Болот в некоторых местах, где, конечно неизвестно, имеет разрывы, через них можно беспрепятственно пройти к Скале. О том Ий-Сой попытался подсказать Кемешу, но тот задался целью вначале испробовать дорогу Страха, а коль не удастся, вот тогда и поискать иной путь.
Надо сказать, что у Кемеша в последнее время появились новые замашки, а точнее сказать, странные высказывания и помыслы. Он и сам стал замечать за собой не присущие ему поступки. Обычно ему несвойственно было предпринимать что-либо с наскока, не обдумав, а после половодья он вдруг словно стал торопиться сделать всё сразу, наспех. Вначале оприты недоумевали, роптали, некоторые даже стали искать места в других бандах. В тех, где вожди не озабочены некой идефикс, ради которой можно порой пренебречь неписаными законами общности разумных, нашедших место в рядах опритов.
Кемеш стал проявлять нервозность, несдержанность, отчего иногда обрывал разговоры, не совпадающие с его мнением… Но и случались непродолжительные периоды, когда он становился тем, кем был всегда, замечал разногласия между опритами, прислушивался к их высказываниям.
В этот вечер у него как раз проснулось такое настроение, и, оборвав напоминание о Орее, он даже сам удивился той злости, что вскипела в нём к своему недавнему оприту. Оттого, выкрикнув в адрес Орея угрозу, отвернулся, поискал глазами и увидел Ий-Соя. Тот сидел с мрачным видом в одиночестве у костерка, время от времени, подбрасывая в него по мелкой веточке. Кемеш подсел к нему.
– Что сидишь, будто что неприятное вспомнил? Нет и, правда, что-нибудь вспомнил? А?
Знающие всегда ссылались на то, что им надо вспомнить, как поступить в том или ином случае, или нечто полезное. Кемеш иногда обращался к Ий-Сою, но с появлением Ей-Фея, нужда в том отпала. Он его заметил, когда в сердцах накричал на него перед барьером.
– Вспомнил… – тяжело выдохнул Ий-Сой. – Вспомнил, но лучше бы не вспоминал…
– Даже так? – насторожился Кемеш.
– Даже так, – подтвердил, качнув усами, Ий-Сой. – Мы, Знающие, тебе это известно, в основном знаем в воспоминаниях, когда перед нами возникает нечто. Как будто незнакомое, непонятное. Думая о том, мы вспоминаем…
– И что ты вспомнил? – с нетерпением подстегнул его Кемеш, уже готовый пережить разочарование – придётся возвращаться.
– Скажу…
– Ну, ну!
– Мы здесь, идя по дороге Смерти…
– Страха, Тилпа!.. Стра-ха! – перебил его Кемеш. – И не более того!
Ий-Сой понурился, словно без охоты сказал:
– Не в том суть, как назвать…
– В том! Страх можно побороть. Смерть – нет!.. Так что ты вспомнил, если мы пойдём по дороге Страха?
– Идя по дороге… этой, мы сможем пройти защитный барьер…
– О!.. – Кемеш подпрыгнул на месте. – Так что же плохого в твоих воспоминаниях? Это же как раз то, что нам нужно! А уж пройдя за него… – Кемеш прикрыл глаза, подыскивая будущие деяния за барьером.
– Пройти просто, – монотонно продолжал Знающий. – Это здесь просто… Те за кем мы гнались, пошли по правильному пути. Они миновали защиту, но и сами оказались под защитой… Оттого, что если есть защитное поле, то есть и защитники…
Кемеш не понял, тряхнул головой.
– И… что из того?
– Они попали под защиту от защитников. А пройдём мы, то против нас выступят защитники без защиты с нашей стороны.
Сколько уж времени, годы считай, Кемеш общался со Знающими, но так и не привык к их запутанному, как клубок ниток, изложению мыслей. Вот и сейчас – с Ий-Соем. Оттого, уже, как будто уловив идею, он всё-таки долго соображал, в уме расставляя слово за словом, чтобы до конца уяснить – о чём говорит Знающий?
– То есть, – медленно проговорил он, – за барьером на нас могут напасть какие-то защитники Скалы?