Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
Посмотрел другие документы. В одном из них, за третье декабря, сообщалось, что я уволен в запас и направлен в Талицкий военкомат Свердловской области, и встать на воинский учёт обязан до 10 декабря 1954 года.
В вагоне из демобилизованных пограничников оказался я один. Общаться было в принципе не с кем, а новых знакомств заводить не хотелось. Просто ехал, наслаждаясь стуком колёс, и думал, что когда-нибудь сам буду водить такие поезда. Жизнь моя рано или поздно должна была встать на рельсы и лететь по ним вперёд и вперёд.
Когда ехали вдоль берега Чёрного моря, оно действительно выглядело свинцово-тёмным,
В вагон-ресторан я ходил только покушать, спиртного ни разу не брал.
В Москве, как только закомпостировал билет, дал домой телеграмму. Седьмого декабря я сошёл с поезда на своей станции Поклевская. Там меня встретил отчим Иван Гаврилович. Он приехал за мной на конно-санной повозке. На Урале была уже настоящая зима, было ниже минус двадцати, а у меня даже варежек не было. Но у Ивана Гавриловича оказался довольно резвый конь, быстро домчавший нас до дома.
Глава 76. ДОМА
Обнялись с мамой. Сестры Фаи дома не было – мама сказала, что она живёт на частной квартире в посёлке Троицкий (относящемся к станции Поклевская), учится там в восьмом классе вечерней школы рабочей молодёжи.
Стол был уже накрыт. В гости мы никого не ждали, поэтому сразу сели за стол. Первый тост был за моё благополучное возвращение из армии.
Вечером я сходил в баньку, которая была прямо во дворе. После бани я забрался на полати и проспал до утра. Всё было вполне буднично, меня не переполняло никакое чувство свободы, лишь думы о завтрашнем дне.
Утром я рассказал маме и Ивану Гавриловичу о своих планах на ближайшее время. Первым делом нужно было встать на учёт в военкомате. Затем – поступить в седьмой класс вечерней школы в Поклевской, получить паспорт и устроиться на работу на производство. Ещё – найти брата Женю и забрать его из детдома.
Когда Фаина узнала о моём возвращении из армии, она сразу примчалась домой. Пришла не одна, а с молодым человеком, которому на вид было лет восемнадцать. Как выяснилось, он учился с Фаей в одном классе вечерней школы. За полтора года, что я не видел сестру, она стала симпатичной девушкой. Скоро – в январе – ей исполнится шестнадцать лет. Встреча была радостной. Она познакомила меня с молодым человеком. Любопытно, что он оказался нашим однофамильцем, звали его Юра. Симпатичный парень, ростом чуть ниже меня, немного картавил. Фая не показывала вида, что с ним у неё есть какие-то отношения, наверное, просто стеснялась.
Юра был «оснащён» технически, у него имелся фотоаппарат. Мы с ним вдвоём решили сфотографироваться. Он непременно захотел запечатлеть себя в военной форме, поэтому мы поменялись одеждой – мне-то за три с лишним года солдатская экипировка порядком надоела. Поэтому на снимках мы с ним оказались в одежде «с чужого плеча». Мы поочерёдно встали перед объективом у стены хлева, сзади нас в кадр попал даже краешек сеновала. Потом Юра установил фотоаппарат у хлева, и мы стали позировать вместе. Аппарат «щёлкнул» автоматически, но я в это время моргнул, и на снимке оказался с закрытыми глазами. Пришлось потом подрисовать очки.
Вечером я, Фая и Юра пошли в клуб. Там ко мне подсела Шура Крестьянникова, мы с ней тепло пообщались. Я был в военной форме, и её заинтересовали значки на моих погонах. Она спросила:
– Что это за звёздочки?
– Это эмблемы связиста.
– Интересно.
Хотя я связистом никогда не был, но эти эмблемы прицепил ещё в поезде по дороге домой. Зря, что ли, покупал?
Фая и Юра веселились, танцевали. Я тоже времени зря не терял, присматриваясь к девушкам в зале. Моё внимание привлекла незнакомая голубоглазая блондинка, которая не выглядела местной крестьянкой. Спросил у Шуры по-свойски:
– Кто эта девушка?
– Фельдшерица из горбуновского медпункта.
Девушка заметила, что мы посматриваем в её сторону. Мне пришлось кивнуть ей в знак приветствия, она тоже ответила лёгким наклоном головы. Для себя я наметил как-нибудь встретиться с блондинкой на её рабочем месте в медпункте.
На следующий день, девятого декабря Иван Гаврилович попросил меня съездить в лес за дровами и сеном. Так как в декабре солнце светит недолго, то наши два рейса заполнили весь день. Ребята ещё с утра ушли в Троицкое, и вечером мне не захотелось никуда идти.
Десятого числа я отправился в Талицкий военкомат, чтобы встать на воинский учёт. Там мне выписали военный билет, но на руки не выдали, попросив принести две фотокарточки.
Я сфотографировался сразу и для паспорта. За снимками просили прийти только завтра. Я пошёл из Талицы в Поклевскую, нашёл там вечернюю школу, относящуюся к железнодорожному ведомству. Зашёл в учительскую. Был я в военной форме, при погонах. Встретили меня там удивлённо и в то же время заинтересованно. Я объяснил причину своего вторжения. Из документов у меня была только справка о том, что я учился в 1946-1947 учебном году в седьмом классе, прослушал весь курс. Оценки были неважными, почти все тройки. Мне показали класс, в котором я буду учиться.
Я дождался начала занятий. После звонка в класс зашла немолодая женщина. Все ученики встали – поздоровались. И тут она заметила меня.
– У нас новичок? Из какой школы?
– Я только что из армии.
– А вы знаете, что уже конец второй четверти?
– Да, знаю, но я только что демобилизовался.
– Ну ладно, тогда давайте будем заниматься уроком. Сегодня у нас диктант.
Я писал, как мог. Конечно, и те правила, что когда-то знал, за семь с половиной лет успешно забыл. На следующий день наша учительница русского языка и литературы (а по совместительству классный руководитель седьмого класса) принесла наши проверочные работы. Раздала их и остановилась около меня.
– У вас, молодой человек, двадцать ошибок. Только из уважения к вам я поставила оценку «два», а не ниже, которую вы заслуживаете.
Кое-кто захихикал.
– Спасибо за такое уважение, – обиделся я. Весь класс обернулся в мою сторону и притих.
– Я поговорила с директором школы, и мы решили дать вам испытательный срок – один месяц. Если за это время не будет улучшения успеваемости, мы должны будем перевести вас в шестой класс.
– Не будет такого, – отрезал я. – Я просто обязан в этом учебном году закончить семь классов. И с хорошими оценками. Обещаю это при всём классе.