Рельсы жизни моей. Книга 1. Предуралье и Урал, 1932-1969
Шрифт:
Мне же до сих пор стыдно за свой поступок по отношению к малышу.
Глава 145. «ГОРЬКО!» И «ШАЙБУ!»
Новый 1967 год мы не отмечали, поскольку мне по графику выпало идти на работу. Мы менялись в час ночи, а из дома я вышел без малого полночь. Я как раз проходил по дворцовой площади мимо наряженной новогодней ёлки, когда услышал сигналы точного времени по радио. Пожал сам себе руки, поднял их над головой и поздравил сам себя с Новым годом.
В марте нас пригласили на свадьбу моего брата Евгения и Эльвиры. Закончив путешествовать по городам и весям нашей страны, Женя в свои двадцать шесть лет решил
Свадьбу решили сыграть в Северске у сестры Фаины. У них была трёхкомнатная квартира. В одной из комнат накрыли столы, там же стоял телевизор. Другая была освобождена под танцзал, а третья предназначалась для детей: Фаиных дочерей Лены и Ирины и нашего Николки. Присматривала за ними бабушка Даша.
Народу было немного. Со стороны Эльвиры вообще не было никого, несмотря на то, что она имела много братьев и сестёр. От нас же не было лишь Веры. Кроме родственников, приглашена была знакомая Фаи по работе, которая, в свою очередь, пригласила молодого мужчину. Итого, если считать детей, получилась дюжина гостей.
Торжество началось с тостов, пожеланий, и, как обычно, хорового скандирования «Горько!». Но тут в свадебное торжество вмешался… хоккей. В этот же день и час начался матч чемпионата мира СССР – Швеция. Кто-то предложил смотреть хоккей и выпивать по рюмочке за каждую заброшенную нашей командой шайбу. Сидящие за столом не возражали. Первый период закончился со счётом 3:0 в пользу сборной СССР. В перерывах хоккейного матча после успешного отмечания голов гости выходили на танцы. Во втором периоде наши продолжали забивать, и вскоре женская половина отказалась продолжать хоккейный марафон. После пятой шайбы в ворота шведов я тоже решил «попридержать коней» и стал лишь слегка пригублять. Игру мы досмотрели до конца, но последние шайбы уже не отмечали, иначе можно было упиться. Как-никак, матч закончился со счётом 9:1 в нашу пользу. К слову, в тот год наша сборная завоевала золотые медали чемпионата мира.
После хоккея все пошли в танцзал. Я танцевал с Раей и Тамарой – так звали Фаину гостью. Она была раскованной и общительной, не то что молодой человек, который её сопровождал – он не нашёл дружеского общения ни с мужской, ни с женской половиной нашего общества. Да и пригласившая его Тамара не обращала на него особого внимания, а танцевала то со мной, то с Володей. Тогда он пошёл в зал, налил две рюмки водки и подошёл ко мне:
– Давай, выпей со мной, – и протянул одну рюмку. А потом со значением добавил: – Я начальник колбасного цеха.
– Извини, но я не хочу больше пить, – отказался я. И правда, я чувствовал, что ещё одна рюмка была бы лишней. Мужчина же обиделся и вскоре ушёл.
После окончания торжества молодожёны ушли на съёмную квартиру. Мне же Фая с Раей предложили проводить до дома Тамару. Я согласился. Мы шли по заснеженной улице, полуобняв друг друга. Когда добрались до её дома, мне захотелось на прощание её поцеловать, но она не позволила. Я не настаивал, сказал «до свидания» и ушёл.
На следующий день торжество продолжилось в том же составе, не было лишь колбасных дел мастера. И тут Тамара за столом при всех объявила, что я ночью покушался на её алые губы. Возможно, она хотела посмотреть, как среагирует на это Рая, полюбоваться на семейную сцену с выяснением отношений. Рая же отнеслась к этому заявлению спокойно, посмеялась вместе со всеми. Я не отпирался, но всё прошло, как и не было.
После обеда мы поехали домой. Наш Николка как в гостях, так и в дороге вёл себя прекрасно.
Глава 146. ЖЕЗЛОВЫ
Мы с Анатолием Жезловым учились в одном институте, я отставал от него лишь на полкурса. Мы вместе ездили на сессию, вместе жили в общежитии, но экзамены сдавали разные.
После окончания летней сессии мы решили устроить совместный семейный отдых. Поехали на пруд купаться и загорать. Мы взяли с собой Николку, у него же с женой детей ещё не было, хотя дело было не за горами – Вера была в «интересном положении», где-то на седьмом-восьмом месяце беременности, с солидным животиком. Несмотря на это, она вела себя очень активно, купалась, бегала, а когда мы стали играть в волейбол, она тоже встала в круг. Мы попытались её отговорить, но куда там! Стала играть со всеми на равных.
После отдыха на пляже мы пригласили Жезловых зайти к нам. Собрали на стол, «что бог послал». Осмотрев нашу обитель, Вера немного удивилась:
– У вас даже дивана нет! Да и зеркало вам бы не помешало. Хотите, я могу вам помочь?
Как выяснилось, Вера работала в универмаге заведующей мебельным отделом. Она рассказала, что у них на складе имеется товар, который считается бракованным.
– Но вы сколько будете искать брак, его так и не найдёте, – уверила она нас. – В свободную продажу эти товары не поступают, мы их продаём только знакомым, поскольку они уценены больше, чем на пятьдесят процентов. Приходите завтра в магазин. Мы сходим на склад и что-нибудь вам подберём.
На другой день мы пошли вдвоём в магазин к Вере. Она провела нас на склад, где мы выбрали себе диван с зелёной обивкой и трюмо. И правда, никакого брака в своих покупках мы не обнаружили. К слову, прослужили они нам сорок один год.
Через пару месяцев Вера родила двойню – двух девочек. Радость была омрачена плохой новостью – ноги у новорождённых оказались искривлёнными. Врачи сказали, что у одной девочки, скорее всего, ножки со временем выпрямятся, а другой, наверное, придётся делать операцию, возможно, и не одну.
Пока она ещё не ходила, ей на обе ноги в область бедра надели кольца и подтянули ноги одну к другой. Мне об этом рассказывал Анатолий.
Мы с Раей винили себя в том, что могли быть косвенно виноваты в несчастье Жезловых. Как-никак, это мы принесли мяч, устроили игру в волейбол, и не слишком настойчиво отговаривали Веру от игры. Хотя, конечно, вполне возможно, что совсем не это привело к такому дефекту здоровья девочек.
Вера же по-прежнему относилась к нам хорошо, даже приводила в пример своему Толе – как мы дружно и хорошо живём.
Глава 147. НОВАЯ ДОЛЖНОСТЬ
На участке третьей фабрики по вывозу пыли я проработал целый год. В начале июля меня пригласил в свой кабинет начальник службы тяги Борзунов.
– Я тебе предлагаю должность машиниста-инструктора, – с ходу сказал он.
– Пока не могу ответить. С завтрашнего дня иду в отпуск, давайте, за это время подумаю и приму решение.
– Хорошо, пусть будет так. Я надеюсь, что оно будет положительным.
Я прикидывал и так и этак. Больше всего меня смущало, что машинисту-инструктору на раскомандировке необходимо проводить беседу (хотя бы пятиминутную) со всей сменой. А это ни много ни мало более пятидесяти человек – машинистов и помощников. Я был не мастак говорить перед аудиторией, стеснялся, когда меня слушало столько народу. Но в отпуске я поразмышлял и пришёл к выводу, что жизнь заставит научиться всему, в том числе и выступать перед публикой. В общем, после отпуска, 5 августа 1967 года я дал своё согласие.