Рэмбо под Южным Крестом

Граф Конрад

— С почином тебя, Жанна, — улыбнулся Шаве и поднял стакан. Когда ты закончишь, твоему корсету цены не будет.

Жанна выразительно посмотрела на мужа.

— И тогда, наконец, — сказала она, — я тебе больше понравлюсь в корсете.

— Ах, Жанна, — засмеялся Шаве, — все-таки прорвалось!

Он осушил стакан и высыпал из мешочка все алмазы на сюл. Это были крупные первосортные камни, от которых даже привычный к их игре Шаве не мог отвести взгляда.

— Добавлять не будешь? — спросила Жанна.

— Нет, всю мелочь я зашил уже сюда, Шанс похлопал себя по поясу. Не забудь оставить место для двадцать пятого, который принесет

сегодня Мьонге. Я думаю, они слишком дорожат жизнью своего сэра, чтобы отделаться какой-нибудь «розеткой».

— А что ты думаешь об этом сэре?

— Дорогая, почему я должен ломать о нем голову! — Шаве отвернулся и пожевал губами. — Ты ведь знаешь, там сгнили все стойки, и достаточно подломиться одной, как все рухнет к черту и не останется никаких следов от этого сэра. Кстати, если уж на то пошло, ни ты, ни я и в глаза его не видели. Это рискованные проделки крокодилов, и нас они не касаются.

— Ты прав, Альбер, — кивнула Жанна, ловко орудуя иглой. — А куда ты их дел?

— Кого? — не понял Шаве.

— Своих крокодилов. Я не вижу их со вчерашнего дня.

— Я их отправил погулять.

— К янки?

— Он нам уже не нужен, — вздохнул Шаве и перекрестился. — Нам никто уже не нужен, Жанна, если мы хотим остаток жизни провести спокойно.

— А куда ты денешь тараканов?

— Я им устрою сегодня прощальный вечер.

Игла в руке Жанны дрогнула, и она уколола палец.

— Ты хочешь их отравить? — спросила она тихо. — Подумай, Альбер.

Не беспокойся, я уже все продумал. Когда мы доберемся до Понтьевиля, я заявлю в полиции, что панамоли напали на нас, ограбили и хотели принести в жертву своему нгандо-покровителю. Ведь нам чудом удалось бежать, а, Жанна? Жанна внимательно посмотрела в глаза мужу и вздохнула.

— Знаешь, Альбер, я не успела прихватить с собой даже лишнего платья.

— Умница! — засмеялся Шаве. — И ты увидишь, нам еще будут собирать пожертвования.

Он налил себе в стакан немного джина, выпил и поднялся.

— Не буду тебя отвлекать. А ты поторопись, у нас может не остаться времени.

Шаве вышел из дома, вынул из кармана рубашки сигару и закурил. Солнце уже перевалило за Луалабу и повисло красным шаром над далеким лесом. Шаве нахмурился, неторопливо прошел к сараю и распахнул дверь. Сарай разделялся перегородкой на две неравные части. В большей его части иногда отдыхали и обедали горняки-панамоли. Здесь же они готовились к своим ритуалам, пряча крокодильи шкуры в большой ларь, который был их личной собственностью. Шаве велел им купить замок с ключом и засвидетельствовал этим самым, что не имеет к имуществу своих рабочих никакого отношения. Он свято охранял право частной собственности. За перегородкой был маленький склад Шаве. Там хранилась его частная собственность и тоже под висячим замком.

Шаве открыл дверь и забросил замок с ключом за мешки, стоящие в дальнем углу. Потом перенес на веранду ящик с бутылками из-под джина, в которые был разлит метиловый спирт, подкрашенный соком манго. Еще с дюжину бутылок оставил у самой двери, чтобы их сразу можно было увидеть.

Почти всю боковую стену занимал стеллаж, на полках которого Шаве держал товар для собственного пользования и для обмена и продажи — консервированные продукты, материю, посуду, топоры, ножи много всего такого, без чего нельзя обойтись в хозяйстве. Этот стеллаж был предметом зависти всех аборигенов, которым посчастливилось хоть раз заглянуть сюда. Шаве встал на бочку, ухватился за верхний угол стеллажа и стал отжимать его от стены. Стеллаж накренился. Шаве уперся в стену ногой, и стеллаж, скрипя и растрескиваясь, рухнул на бочки, бидоны, канистры и бутыли, подняв серое облако пыли. Шаве спрыгнул с бочки, не удержался на ногах и упал в дверях на спину.

— Господину больно?

Шаве открыл глаза и увидел над собой испуганные черные лица своих горняков.

— Помогите мне, — попросил он, тяжело поднимаясь. Панамоли посадили его на бочку, с сожалением глядя на рухнувший стеллаж.

— Мы все сделаем, как было, — сказал кто-то из них.

— Это подождет, — Шаве оглядел панамолей, и ему не понравилось, что они прячут от него глаза. Его охватило предчувствие беды. — Что вы мне принесли? — спросил он, сдвинув брови.

— Его там нет, господин, — ответил негр-гигант, боясь смотреть Шаве в глаза.

— Как нет? — этого Шаве не мог понять.

— Совсем нет. Он убежал.

И только теперь Шаве понял, почему Бирс раздумал давать выкуп за Рэмбо и шарил вокруг Священного столба. Значит, к тому времени Рэмбо или вернулся, или же как-то дал знать, что он на свободе. Выходит, этот янки все-таки обманул его! Но ведь не мог он отказаться от своей доли выкупа? Мысли Шаве перепутались. Если Рэмбо хотел его уличить, он давно бы сделал это, ведь про шло уже больше суток с тех пор, как Бирс прислал свою команду на берег Луалабы. И, кстати, мог бы сразу подключить полицию Сандерса и нагрянуть к Шаве с обыском. Но он не сделал это. Не сделал и сегодня. Значит, с Рэмбо просто что-то случилось и лес у всегда может что-то случиться и остаться веч мои тайной. Но вея ком случае, до утра нечего опасаться. А к утру, когда окажется в Понтьевиле, он опередит события.

— Вы устали, — сказал Шаве, — и проголодались. Сегодня у нас с женой большой праздник, и мы приглашаем вас к себе в гости.

Панамоли переглянулись. Они не принесли господину печень и сердце жертвы — не исполнили его волю. А он не только не сердится, но и приглашает их в гости!

Первый раз Шаве позвал их в дом, когда, вернувшись из Понтьевиля, узнал, что они принесли в жертву полицейский патруль. Тогда господин был в ярости, опасаясь, что бессмысленное убийство полицейских привлечет внимание столичных властей. И успокоился лишь после того, как узнал, что люди-крокодилы действовали по воле тала панамолей. Полицейский капрал Нголле заметил, что люди-крокодилы приносят жертвы тогда, когда тал танцует ночью, а все жители крааля прячутся в хижинах и ничего не видят. И он предупредил тала, что обвинит его в соучастии в убийстве. И тогда ла-джоку ничего не оставалось делать, как обратиться к помощи людей-крокодилов, которые и отправили любопытного капрала, а заодно и его помощника, в страну облаков.

Теперь господин приглашает их в свой дом во второй раз. Значит, у него и его жены действительно большой праздник, и он не хочет омрачать его своим гневом.

— Отдохните, пока жена приготовит еду, — сказал Шаве и пошел к дому.

Жанна зашила последний алмаз и сняла платье.

— Помоги мне, Альбер.

Она приложила к себе корсет и повернулась к мужу спиной. Шаве зашнуровал его и осторожно стянул.

— Не туго?

— Хорошо. Завязывай.

— Ты почти такая же, Жанна, как и тогда, — сказал Шаве, завязывая узел. — Одевайся.