Ремесло Выживания
Шрифт:
Начнем с того, что закалка состоит из нескольких этапов. Когда металл нагрет до температуры при которой атомы углерода входят внутрь молекулярной решетки железа приходит время для первой фазы, во время которой железо нужно очень быстро охладить до температуры превращения в сталь. Вот только вторая фаза, то самое превращение, требует медленного охлаждения, иначе в клинке могут появиться трещины.
Закалять клинок в воде не вариант. На первой стадии заготовка остывает в воде со скоростью двести градусов в секунду, что очень хорошо. Проблема в том, что на второй стадии скорость
С другой стороны масло, на первой стадии остужает заготовку со скоростью всего лишь чуть больше тридцати градусов в секунду, это очень мало, чистую сталь так не закалить. За счет компонентов метеорита мой клинок мог бы удержать атомы углерода, но это будет не идеальный вариант. Зато вторая стадия охлаждения у масла проходит со скоростью чуть ниже тридцати градусов в секунду, что очень хорошо.
Идеальным вариантом будет двухступенчатая закалка, сначала в кипящей воде, это снизит скорость первой стадии и позволит мне точнее поймать момент превращения, затем в масле.
Подготовив две ванны я взялся за клинок. Пришло время знаменитой линии хамон, волнообразного узора на клинке катаны. Как и многое другое в Японии, хамон имеет индийское происхождение. Кузнецы Индии делали композитные клинки при помощи закалки, особой методикой они закаливали лишь верхний слой, не доводя до превращения сердцевину клинка. Японские кузнецы так и не раскрыли секрета неполного превращения, но разработали свою методику неравномерной закалки.
На обух и часть клинка наносится особый раствор глины, оставляя обнаженными только лезвие и спуски. Части закрытые глиной не могут стать жесткой сталью, обеспечив надежную амортизацию при ударе и дав тот самый узор по клинку. Сам узор я сделал не классической волной или облаками, а в виде языков пламени, зная любовь Системы к символизму я ожидаю, что подобное оформление пойдет плюсиком к характеристикам будущего меча.
Дальше все было делом техники: нагрев, первая фаза, вторая и наконец третья, когда превращение закончилось, надо достать клинок из масла и оставить окончательно остывать на воздухе, так он будет менее ломким. Во время превращения меч могло повести в сторону, но первые несколько секунд третьей фазы клинок еще не закрепил свою новую структуру и его можно отогнуть, вернув прямоту.
— У тебя такой вид будто ты одержал величайшую победу в своей жизни. — Раздался от дверей голос Саэко.
— Я проделал хорошую работу и мне есть чем гордиться. — Я улыбнулся ей и вновь перевел взгляд на зажатый хвостовиком в тисках клинок.
— По моему ты слишком уж увлекся этой работой. — Она обняла меня со спины, положив голову мне на плечо. — И так думаю не только я.
— Тебя послала сюда мама. — Склонив набок голову, я коснулся её виска своим. — Это моя величайшая страсть, делать что-то своими руками.
— И самый большой твой грех в том, что ты готов уделять этому слишком много времени. — Меня стиснули в объятиях чуть сильнее.
— Грешен. В своё оправдание могу лишь сказать, что стараюсь уделять вам больше времени и откладываю работу всякий раз когда ты или мама требуете внимания. — Я хмыкнул. — Я люблю
— Я понимаю. — Она перебила меня. — Каждый член семьи должен заботиться об интересах других.
— Звучит не очень, будто торговые отношения, ты мне я тебе. — Оторвавшись от изучения характеристик клинка я высвободился из объятий и направился на выход, на сегодня хватит.
— А как сказал бы ты? — Она нагнала меня и взяла за руку, я только покачал головой.
— Я бы сказал, что синонимом любви является преданность.
— То есть от торговых отношений мы перешли к вассалитету? — Она посмеялась над моими словами. — Боже, Такаши, какая же у тебя каша в голове.
— Не каждый день мне приходиться рассуждать о природе любви. — Я остановился и развернул её лицом к себе. — Я люблю тебя, Саэко, и не требую взамен ничего, хотя мне было бы приятно если ты поймёшь и примешь мои увлечения. — Она чуть смутилась от подобного, а я улыбался, любуясь ей, но атмосфера романтики была безжалостно разрушена.
— Поцелуйтесь уже и пойдёмте обедать, еда стынет.
Хана уже не в первый раз разрушала подобные моменты и мы с Саэко отдавали себе отчёт, что это была банальная материнская ревность. Но прямо сейчас я вдруг подумал, что жить вместе с матерью и девушкой под одной крышей была не столь удачная идея, как мне казалось вначале.
***
— Здравствуйте, класс.
Поприветствовал я людей собравшихся на мой первый урок. Это была знакомая компания, с которой мы прошли через Токио: Рей и Хисаши, Кота и Сая, Мику и Иссия, которые до сих пор боялись меня, после того случая с убийством бандитов и, конечно же, Саэко. Помимо знакомых учеников была так же пара незнакомых мне парней и три девушки.
Но самым весёлым было то, что помимо моих ровесников в классе присутствовали и взрослые: Кёко, Кирико (мама Рей), Юрико (мама Саи), Акеми (мама Хисаши) и ещё несколько женщин которых я не знал. Они сидели за партами последнего ряда напрягая и меня и моих «учеников».
— Я также приветствую наших специальных гостей. — Я кивнул женщинам.
— Не обращай на нас внимания, Такаши. — Кирико помахала мне рукой. — Считай что сегодня день открытых дверей, мы хотим посмотреть как ты будешь учить и как дети учатся.
— Бога ради. — Я сверился с системными часами. — Пришло время начинать урок. Сегодня у нас физика, и так как я не знаю ваш уровень в этом предмете, начнем с чего-нибудь попроще, с биографий известных учёных и открытий которые они сделали. Каких учёных вы знаете?
Мой вопрос не вызвал особого энтузиазма среди учеников и я с некоторым трудом удержался от саркастичного замечания на этот счёт. Господи, я понимаю, что европейские и русские имена сложны для японцев, но можно было бы запомнить хотя бы пару самых известных. Да и в Японии были свои светила науки, пусть большая их часть так и не получили мировой известности.
— Если не можете вспомнить имена учёных, давайте обсудим какое-нибудь изобретение. — Я предпринял ещё одну попытку начать с учениками диалог.