Ремейк Нового года
Шрифт:
— Как ты догадалась? — тихо спросила экономка.
«О, как просто! — пронеслось у Леси. — Она даже не отпирается!»
И Леся призналась:
— Да, в общем-то, случайно. Во-первых, рискнула к хозяйке подойти. К Наталье Николаевне. И спросила ее, зачем она первого января в мою комнату приходила. За полчаса до того, как тело хозяина нашли…
— Она заходила в новогоднюю ночь? К тебе?! — удивилась Таисия. Нет, не Таисия, а Эвелина.
— Да. Хозяйка прямо в комнату ко мне приперлась, когда я спала. Пьянющая была вусмерть и чего хотела — непонятно. Тогда я ее спросонья, можно
— И что дальше? — остро взглянула на нее старшая экономка.
— А дальше… дальше я вспомнила, как Пародист рассказывал, что вы в четыре с хвостиком ночи им абсент подали. В больших бокалах. Хотя никто об этом не просил. Ну, они и налакировались — так, что с ног попадали, почти все. А зачем вам было их спаивать? Сами же меня наставляли, что задача хорошей экономки — чтобы гость ни в коем случае не надрался, а выпил точно свою меру… И еще: вы ведь женщина сильная. Я сама видела, как вы одна мешок с сахаром однажды подняли. Без проблем. А это, извините, целых пятьдесят килограммов. Так что, значит, и хозяина через забор перебросить могли без труда.
— Это все, конечно, не доказательства, — вздохнула начальница, — но…
— Ну, а потом я в Интернет полезла, — перебила ее Леся. — Про хозяина нашего нашла там статей и всякой информации — миллион. Вот я и попыталась его связи установить — со всеми из шестнадцати гостей. И с вами.
— И что же?
— Ничего, — вздохнула Леся. — Никаких разногласий, конфликтов, романов, имущественных претензий. Ни с кем из присутствующих. Так что только и оставалось — «чернуху» из любой оперы на Кремнева поискать. Вот я и выкопала — эту старую историю с девочкой Эвой. Хозяина нашего тогда ведь едва не посадили. Пока он не доказал, что все утро убийства провел в другом городе. Шесть свидетелей, железное алиби. А Эве, то есть, простите, вам — он в то утро на нервной почве померещился…
— С чего ты взяла, что я — это она? — нетерпеливо выкрикнула Таисия.
— Да очень просто. Во-первых, у вас лицо какое-то мертвое, без мимики — явно пластическая операция была, и не одна. Во-вторых, характер несносный: видно, что в жизни тяжко пришлось. А в-третьих… — Леся смутилась, — вы, хотя свой чемодан и запираете, а однажды за ним не уследили. Ну, и сами понимаете: мы, младший персонал, — народ любопытный. Я и вырезки из газет нашла, и много еще чего любопытного…
— Понятно, — протянула Таисия, она же Эва. И спокойно спросила: — Значит, ты хочешь получить награду? Сто тысяч долларов?
— Хочу, — кивнула девушка.
— У меня, как ты понимаешь, таких денег нет, — пожала плечами экономка. — И что? Что ты будешь делать дальше?
Леся выдержала паузу. Не спеша налила себе кофе. Откинулась в кресле. Старшая экономка — ох, как же это было необычно! — ее не одергивала, молний не метала. Наоборот: смотрела вопросительно и жалобно.
— Так что? — повторила Таисия. — Выдашь милиции? Мне идти вещи собирать?
— Ох,
— Что ж, теперь есть шанс расквитаться, — пожала плечами церберша.
— И расквитаюсь, — заверила Леся. — Значит, так: только посмей еще раз на меня вякнуть. Или рожу покривить. Или мораль прочесть. Придушу. Как цыпленка. Поняла?.. А теперь, — она сделала еще один глоток кофе и снова перешла на вежливый тон и «вы»: — Можете отправляться в кухню. Начинайте мыть посуду. Когда я закончу завтракать — может быть, присоединюсь к вам.
И Таисия — вот восхитительное зрелище! — ей повиновалась. Послушно побрела в кухню — несчастная, уничтоженная, слабая. Леся смотрела ей в спину со смесью презрения и застарелой обиды.
«Может быть, все же выдать ее? Получить сто тысяч? Отомстить — за все издевательства и придирки? И справедливость восстановить — она убийца, а убийц надо карать»?
Искушение было велико, Леся даже с кресла встала — идти с оглушительной новостью к вдове Кремнева. Да вдруг представила юную, примерно в ее возрасте, Таисию — Эвелину. Красивую, беспечную, полную радужных надежд… И Кремнева — тоже молодого, но, не в пример девушке, уже расчетливого и подлого. Который перечеркнул все ее счастливые планы. Растоптал. Искалечил. Уничтожил.
«Да я б на месте Таисии и ждать бы так долго не стала, — подумала Леся. — Еще б раньше такую сволочь грохнула…»
Так что нет. Выдавать старшую экономку никак нельзя. Подлость будет — похуже кремневской. А сто тысяч… Что ж. Придется пока обойтись без них.
«Нюхом чую: не последние это в моей жизни деньги, — улыбнулась про себя Леся. — Если уж я сейчас, когда мне всего восемнадцать и образования — одна школа, смогла убийцу вычислить?! А что будет тогда, когда юридический закончу? Да я лучшим следователем в Москве стану! Или еще лучше — свое детективное агентство открою. Назову его, скажем, „Мисс Леся Марпл“… И продолжу раскрывать убийства — но уже за оглушительные гонорары!»
Леся снова улыбнулась. Девушка больше не сомневалась: в младших горничных она точно не задержится. Ну а Таисия — Эвелина… Бог eй судья.
Мороз по двойному тарифу
— Мамочка! У нас на Рождество концерт, и меня выбрали Снегурочкой! Из всех девчонок в классе!
Дочкины глаза сияли.
— Как замечательно, милая!
Катя обняла дочь, нежно пригладила ее светлые — настоящая Снегурочка! — волосы.
— Только мне нужен костюм. Самый красивый. С блестками!
— Ну, конечно, он у тебя будет, — твердо сказала Катя.
Сердце засаднило. Ох, опять траты…
Подбежал сынишка. Он едва начал говорить — но про Деда Мороза уже прекрасно знал.
— А ты какой подарок хочешь? — спросила его Катя.
— Папу, — твердо сказал сын.
Катя только вздохнула.
— Нельзя? — огорчился малыш. — Ну тогда — грузовик. Только самый-самый большой.
— Я обязательно передам Деду Морозу, — пообещала Катя.
— Только пусть он к нам сам приходит! — захлопала в ладошки дочь. — С мешком подарков. Хорошо?