Ремонт 'Ивана Таранова'

Погуляй Юрий Александрович

– Бунт?!
– повернулся к Крылову Азов.

– Почему бунт? Азов, это тебе не телега, это, мать твою, фазовый двигатель!
– взбрыкнул тот.

– Отставить, - прервал их я, и полез за сигаретами. Бросать хотел... Да...

– Я думаю, что существование Женского Совета неминуемо влечет за собой и Мужской. Мне больше интересно, кто в него входит?
– моя рука многозначительно легла на кобуру.

– Кэп, - проследил мои манипуляции Веретейко, - мне эта идея и самому не нравится. И не смотри на меня так.

Тут климат не мой. Я сырость не люблю!

– Связи так и нет?
– проигнорировал мой вопрос Азов.

Я поморщился. Не люблю об этом вспоминать. Передатчик последней модификации, военная разработка, шедевр ученых и просто отличный прибор в атмосфере работать отказывался напрочь. Пара инженеров пыталась модифицировать его обратно. Сейчас оба валялись в лазарете, и толку от них в ближайшем будущем не ожидалось. Военные неплохо защищают свои разработки. Черт знает, что наши "Кулибины" там зацепили, но передатчик вырубил их основательно.

– Нет, - буркнул я.

– Инженеры не могут оказаться саботажниками?
– старпом не был в курсе этой истории. Мне не понравилась его плотоядная улыбка.
– Исключено, но от темы не уходим. Про Добросветскую Колонию кто-нибудь слышал?
– напомнил я.

– Нет, но здравый смысл в ней присутствует, капитан. Нам отсюда не выбраться, - Крылов пожал плечами.
– Подумайте сами - на Улыбке нас ждали бы камни да песок. Вся наша жизнь оказалась бы борьбой со стихией. Здесь проще. Верно, Азов?

Майор медленно улыбнулся:

– Да, здесь интереснее, но у нас приказ!

– Крылов, а ты, часом, не с Мужского Совета?
– прищурился Веретейко.

– Выпороть его?
– посмотрел на меня старпом.

– Отставить!
– привычно отозвался я.

– Почему это я должен быть с какого-то Совета? Я вам уже все сказал! обиженно заявил Крылов.

– Сроки окончания ремонта?
– устало спросил его я.

– Неопределенные, капитан. Если честно - я бы начал строительство. Черт знает, сколько нам еще здесь торчать.

– Крылов, ты сам-то понимаешь, что говоришь? Колония на Добром Свете в наши планы не входила. Здесь, между прочим, есть разум. Посадка на такой планете без разрешения Совета Гильдий чревата распылением.
– Веретейко в поисках поддержки посмотрел на меня, - а он про колонию!

– Это точно...
– кивнул я.

– У нас есть выбор?
– поинтересовался Крылов.

Минуту я молчал, изучая собравшихся.

– Все свободны. Крылов, я очень надеюсь, что в течение недели двигатели будут в порядке, - мрачно предупредил я.

– Надежде свойственно умирать. Мы не боги!
– огрызнулся тот.

– Разговорчики!
– рыкнул на него Азов.

– Выпороть?
– привычно предложил старпом.

– Отставить, - устало ответил я.

Оставшись в одиночестве, я принялся соображать, как же выкрутиться из этой ситуации. Может, каким-то образом вывести на орбиту передатчик, в который забить сигнал "СОС"? Не, отпадает. Сгорит, к едрене фене. Чего тогда делать?

Ждать?

Сегодня я лег спать раньше, чем обычно, и долго ворочался в неудобной постели. Зачем нам эта Улыбка? Камни-камни-камни... Хотя там должно быть тихо! Там никто не будет ползти за тобой по лесу, и плотоядно облизываться, предвкушая вкус твоего мяса.

"А здесь не будет скучно", - вкрадчиво проговорил внутренний голос.

Спорить с ним я не стал. Да, тут времени на скуку не останется. Ну, допустим, я принимаю решение о строительстве колонии. Но я же здесь не один. Существует команда корабля, существует Азов со своей солдатней, существует много разного народа, и вряд ли все с восторгом отнесутся к той мысли, что нам предстоит здесь жить.

Странно, но я, втайне, был готов отдать приказ Веретейко. Меня удерживала возможность бунта. Старпом точно его подымет.

Мне вспомнился прут, которым Кирилов порол Дятла. Ох, как это будет грустно.

Ворочался я долго, и потому с упоением встретил тот момент, когда мозг отключился.

Мне приснилось, будто я бегу по коридорам корабля, стараясь укрыться от Кирилова, сжимающего в руке прут. Я понимаю, что мне не скрыться, что старпом фантастическим образом меня догоняет. А я все бегу. И внезапно оказываюсь в двигательном отсеке. У двери стоит Крылов с ломом в руках и указывает на раскуроченную аппаратуру:

– Ремонту не подлежит!
– говорит он и улыбается.

И тут я вижу Азова. С тяжелым атомником он с упоением крошит двигательный отсек. На лице майора мечтательная улыбка, которая мигом сползает, едва он замечает меня.

Я смотрю в иглу атомника и просыпаюсь...

***

Утром стрельбы не было. Видимо, Зубодеры на нас тоже обиделись. Ну и черт с ними... Слава Богу! Теперь должно быть легче. Наверное...

Ночной сон не шел у меня из головы до самого обеда. Я шатался по кораблю и лагерю, словно оживший мертвец и, Бог знает сколько раз, мой взгляд устремлялся к двигательному отсеку. Нет, я не сумасшедший и сны считаю бредом подсознания. Но тревога звенела во мне маленьким серебряным колокольчиком.

Наверное, поэтому я не выдержал, и, дабы успокоиться, установил напротив шлюза в двигательный отсек "жучок".

Остальное можно рассказывать долго и нудно. Я не хочу этого делать...

Думаю, вы поймете, почему мне лень говорить о том, что было дальше. "Жучок" сработал великолепно. Всю ночь я просидел у монитора, куря одну сигарету за другой.

О чем я?

Да так, ни о чем... Этой ночью, с интервалом минут в пять, в двигательном побывала большая часть команды. Я не видел, что она там делала, но прекрасно слышал.