Ремонт в замке Дракулы
Шрифт:
— Я пробовала разобраться в чарах, наложенных на гору, но, — Кара умолкла на мгновение, нужное, чтобы отхлебнуть глоток чаю, — ты не поверишь, не обнаружила никаких чар.
Бажена, о чарах до сего момента знающая только из художественной литературы и фильмам, готова была поверить во что угодно.
— Знаешь, почему замок называется Миора? — Кара поставила крышку термоса с остатками чая на колени.
Бажена, конечно, не знала. Только поежилась.
Стана, не спрося, нужно ли, сходила в машину за пледами.
Если
— Миоa’рэ по-румынски значит — овца, — сказала Стана тоном, будто объясняла маленькому ребенку, что не стоит трогать ручкой горячий утюжок, — С земли облако выглядит, как кучерявая овца на вершине.
Девочка многозначительно посмотрела на кудрявые волосы Бажены, распушённые горным ветром больше обычного. Волосы Станы на «овечью» шкурку похожи не были – гладкие, скорее платиновые, чем серые, с широкими тугими локонами, а не мелкими кудряшками, как у Бажены.
Она скривила губки и отвернулась немного в сторону, но продолжила:
— А наша деревня внизу зовется Миорица, значит то же, что Миоа’рэ, только ласково, как про маленькую, — Стана задумалась, подбирая слово.
Бажена, уже немного привыкшая к легкому акценту у всех вокруг, вспомнила, что русский Стане совсем даже не родной и она, возможно, даже и слова такого не знает.
— Ягненок? — подсказала она девушке.
Та наморщила лобик и отрицательно дернула головой.
— Нэт. Это скорее овечка, любимая овечка.
— А Миора — это что, не любимая получается? — озадаченно переспросила Бажена.
— Миоа’рэ — единственная! — удивленно посмотрела на нее Стана, будто услышала что-то невообразимо бессмысленное. — Она очень важна. А Миорица — это любимое место и дом для всех нас. Место, которое любит Миоа’рэ, это... не знаю, как сказать по-русски, — девушка беспокойно развела руками, — однажды ты поймешь.
— Очень хотелось бы, очень, — Бажена посмотрела на долину и красные крыши городка в ней.
— А вон там что? – спросила она у Кары, переводя тему.
С высоты было непонятно, что за деревца высажены рядами вдали, на склонах соседней горы. Половина деревьев были сочно-желтыми с редкими вкраплениями зеленых крон, половина – торчали бурыми ветками.
Это оказался один из виноградников, засаженных лозами uvas mioara. Бурые ветки оказались погибшими растениями, желтые – погибали, только редкие зеленые оказались здоровыми растениями.
Кара достала из сумки заготовленные для завтрака сэндвичи, позвала дочерей. Известие о еде вытащило их на свет, довольных и немного продрогших.
Рядом с виноградниками Бажена заметила белый домик с традиционной черепичной крышей. Это оказалась винокурня, на которой пропадал целыми днями Серхио. Он и сейчас был там, отправился еще с вечера, как только передал Бажену под присмотр любимой супруге.
Из интересного ей показали ещё здание фабрики, где шили одежду для магов: ритуальные саваны, униформу для Министерства Магии и даже что-то повседневное.
— Остроконечные шляпы? — улыбнулась уже прожевавшая свою сэндвичную долю Бажена.
Стана отчего-то надулась. Мгновенно, как тропическая рыба-ёж.
— Между прочим, у нас крупнейшая фабрика! – заявила девочка ревниво.
Бажена уже пожалела, что задела высокие патриотические чувства девочки.
Со вчерашнего дня фабрика принадлежала ей.
Кара рассказала, что её даже переименовали по имени текущей владелицы и теперь на бирках лучших ритуальных саванов будет красоваться гордое «Фабрика им. Бажены Дракулешти».
Стана, узнав об этом, часто-часто захлопала ресницами. Видимо, что-то попало в глаза. Но девочка не заплакала. Сдержалась.
Чем-то эта фабрика была дорога Стане. Чувствовалась в этом искреннем её негодовании что-то глубокое, застарелое.
Лестная новость о переименовании фабрики Бажену никак не тронула. Как и длинный список «её» богатств.
Они всё еще были для Бажены строчками на бумаге. И даже увидев своими глазами здания и земли из «наследного списка», девушка все равно не ощущала себя их настоящей владелицей.
В ее жизни никогда не было лишних денег. А те, что были, приходилось зарабатывать.
В детстве она помогала бабушке в огородике, который они разбили на краю заброшенного колхозного поля.
По выходным они вместе продавали выращенное на рынке.
Потом учеба в университете, где приходилось выкладываться на полную катушку. Пока другие гуляли ночами и ходили в клубы, Бажена аккуратными округлыми буквами строчила рефераты для однокурсников – заработок был стабильный. Во время сессий, так вообще – заваливало.
Работа после университета давала постоянный доход, которого всегда хватало «для поддержания штанов», но не больше. На новые туфли она еще могла накопить, но на холодильник или машину — нет.
Впрочем, машину она себе могла позволить — стиральную. Но самую простую, с вертикальным барабаном и двумя режимами стирки.
Деньги не падали Бажене на кудрявую голову. Может, потому она и не знала, что делать сейчас. Что ни день — новые приобретения. Точнее новости о том, что ей что-то еще принадлежит.
Владение замком? Ну давайте посмотрим, что там за замок. Фабрика одежды? Неплохо, может еще и туфли без каблука для прогулок по брусчатке мне сошьют?
— Сошьют конечно, — заверила ее Кара, — шить для бальсы и ее семьи — когда-то было единственной задачей мастерской.