Ремонт в замке Дракулы
Шрифт:
«De Dal» — прочитала она название, пока внутрь грузили ее невеликий багаж.
Сперва подумала, что это название авиакомпании. Но оказалось, что никакой авиакомпании нет. Самолётик был частной собственностью семьи, члены которой разместились в данный момент на его борту. А «De Dal» — это его, самолетика, собственное имя.
— Семейный авиапарк, — пояснил ей Серхио, — так сказать, для нужд и посильной помощи населению.
А ещё объяснил, что самолетиком могут пользоваться все члены этой самой семьи.
— Даже я?
— Ты — тем более! Если хочешь, выучись на пилота и сама летай.
Бажена
— Ну уж нет, благодарю покорно. Меня вполне устроит самолет с личным водителем. Ой, то есть, пилотом.
Пилот, подозрительно юный и не менее подозрительно веселый, — не нанятый для частного извоза сотрудник авиакомпании, а родной племянник Серхио — Раки Дракулешти. Которого Бажена с первых минут стала звать не Раки, а Ракий. Почему? Ей показалось, что так будет забавнее.
— Фамилию мы сменили по двум причинам. — Серхио Дракулешти вернулся к заданному Баженой вопросу. — Во-первых, ты имеешь полное право носить фамилию Дракулешти. Определенно и безусловно, ты — одна из нас.
Бажена кивнула. Родство и правда сложно было отрицать. Все они на этом самолетике: Ракий, Серхио и Бажена были похожи, как самые ближайшие родственники. Хоть на деле Серхио и был ей каким-то пятиюродным дядей по какой-то там линии.
— А вторая причина?
— Проще будет оформить полагающееся тебе в Трансильвании наследство. Земли в Румынии, фабрики, производства, счета в банках, — перечислял Серхио Дракулешти полагающееся ей имущество, — И самое главное...
— Подождите-ка, что по поводу счетов?? — Бажена нервно заерзала в кресле. — Не хочется приехать и узнать, что мне надо заплатить какие-нибудь жуткие налоги на землю и прочие ваши европейские штучки, а на счетах шаром кати.
— Исключено, — Серхио протянул ей папку.
В ней лежали заверенные у нотариуса и специально переведенные для Бажены документы. Счета… впечатляли. помимо счетов, Серхио то ли забыл, то ли не успел, то ли не посчитал нужным упомянуть о паре инвестиционных фондов, которые также управляли солидной частью её (вот это да!) средств. Впрочем, доступ к ним она могла получить после полноценного вступления в права наследницы.
— Да этого же на бюджет небольшой страны тянет! — Бажена прикинула в уме возможные траты даже этой, видимо, совершенно не основной части внезапно рухнувших на нее богатств, и добавила, — или большой, но не такой богатой.
— И самое главное... — Серхио аккуратно сложил руки на коленях, ожидая, пока Бажена успокоится, но та перебила его.
— Серхио, так не бывает!— документы выглядели более чем настоящими даже после детального изучения специалистом, которым Бажена, без каких-то комплексов и предрассудков, себя и считала. — Почему я? Неужели не нашлось других желающих в той же Румынии? В чем подвох? Почему вы, например, просто не забрали деньги, а потащились в наше захолустное Поволжье?
Он отечески улыбнулся.
— Очень много вопросов. — Серхио хорошо говорил по-русски, разве что сухое русское «ч» у него получалось больше как мягкое «щ». Было видно, что он старался показать чистый выговор,
Она задорно приподняла бровь и демонстративно прошлась глазами по внутренней обшивке самолетика, намекая на полное отсутствие других собеседников, которые могли бы отвлечь Серхио от ответов на вопросы прямо сейчас.
— Я потащился бы, — он будто попробовал на вкус новое слово, — в ваше захолустное Поволжье и куда-то еще дальше, чтобы найти тебя.
Он вздохнул.
— Мы, трансильванцы, чтим право собственности. Мы никогда бы не взяли твоей доли. Она твоя по праву крови. Всей семьей мы сожалеем лишь об одном — что не нашли тебя раньше. Тогда все было бы гораздо проще
Самолетик тряхнуло, серебристые кудри Серхио подпрыгнули в воздухе, сбились ему на лицо. Бажена вцепилась в кресло, но больше воздушных ям не было.
Трансильванец убрал светлую прядь с лица и Бажена заметила, как погрустнел этот взрослый мужчина.
— А… если я откажусь от наследства, кто его получит? — вдруг спросила Бажена, сама не зная зачем. — Или вдруг какие-то родственники появятся, не отягощенные трансильванским благородством?
— Это решительно невозможно. — он удивленно посмотрел на нее, будто увидел впервые. — Ведь ты же…, — он точно хотел что-то сказать, но остановил себя на середине и развернул предложение в другую сторону, — ты же наследница. Никто не посмеет оспорить твои права. Процесс уже запущен.
— А я думала, для этого нужно хотя бы разок к нотариусу наведаться.
— Бумаги — формальность, — улыбнулся Серхио, — неизбежная формальность для светских властей. Ты принята в семью в момент рождения, Бажена. И вступила в право наследования в Мэрцишор, первого марта. Кстати, в марте с тобой не происходило ничего... странного?
Бажена задумалась.
— Да нет. Ничего особенного, — неуверенно ответила она.
Бажена Дракулешти, из личных записей
Восьмое марта! День, в который женщина получает подарок, равнозначный подарку мужчине на двадцать третье февраля, прошел, в общем-то, как всегда.
Коллектив в мэрии преимущественно женский, потому надежды на достойные презенты развеялись у меня еще пять лет назад, когда я вышла на новую работу.
«Мальчики» во главе с мэром собрали нас в большой переговорной. Большой она звалась не потому, что у нас есть еще средняя и малая. О нет, переговорная у нас была одна единственная. Она же зал для пресс-конференций и фуршетная комната. Иногда даже зал для допросов. Многофункциональное помещение.