РЕОЛ. Реинкарнации Онлайн
Шрифт:
Он так явственно ощутил воздействие, настигшее Веру даже несмотря на его защиту, что ему стало не по себе. Будто лёд к спине приложили. "Теперь ясно, кем по программе РЕОЛовских игр должна была стать, но не стала Вера.
Охотницей! Вот ведь блин..." Девушка в самом деле смотрела на него холодно и прицельно. Именно как охотник, обнаруживший свою жертву.
"Господи... Вера! Нет, только не ты!.."
Он твой враг. А ты знаешь, что нужно делать с врагами.
"Твою мать!.."
Убей его.
"Да пошла ты в ...!!!"
УБЕЙ
Голова, казалось, сейчас лопнет. После всего, что Антон наговорил ей про охотников – будь они неладны - и всякие психические штучки от хозяев РЕОЛа, она по крайней мере знала, с чем имеет дело. Только сделать ничего не могла.
Или нет?
Ты должна его убить. Он враг.
"Чей? Мой или твой?"
Ты не должна задавать вопросы. Ты должна подчиняться приказам.
Боль. Сводящая с ума, затопившая голову и тело морем огня. Приказывающая немедленно подчиниться, иначе... Вера поняла, что тает в этом кипящем потоке, как льдинка... Но она не могла, не имела права...
Шаг вперёд. Ещё один. Ещё.
"Стой!!!"
Вера дёрнулась, будто под током. Точнее, её сейчас разрывали пополам два противоположных желания: подчиниться приказу и не подчиниться приказу.
"Стой! Ни шагу больше!!!"
Ты должна подчиниться приказу.
"Нет!"
Ты должна подчиниться...
"НЕТ!!!"
Ты должна...
...Весёлые, почти праздничные блики солнца, путавшиеся среди вишнёвых веток, тёмно-алые отблески спелых ягод... Чириканье воробьёв... Бумажные кораблики, пущенные в корыто, полное дождевой воды... Подломившаяся под ногами доска... Тёмный, сырой, глубокий погреб. Дно где-то там, далеко-далеко под ногами... Она изо всех сил держится за край, и ей страшно. Очень страшно. Ведь в темноте водится ужасный бабай, который очень любит хватать маленьких непослушных девочек и утаскивать их далеко, за горы и леса...
"Трымайся, дытынко!"
Ей очень, очень страшно. Бабушка старенькая, разве она её поднимет? Ведь ей уже почти шесть...
"Трымайся, дытынко!.."
...Вера почувствовала себя вынырнувшей с большой глубины. Только незадачливый ныряльщик первым делом хватает ртом спасительный воздух, а она... Она на доли секунды пришла в себя. И встретилась взглядом с Антоном. Тот тоже разрывался между двумя перспективами - бить или не бить. В этом случае дилемма была покруче, чем у Гамлета.
– Бей!
– ей показалось, что она кричала. На деле же вышел сипящий шёпот.
Ты должна...
Вера ощущала этот "внутренний голос" как раскалённую нить, протянутую через мозг и позвоночник. Миг полного прояснения прошёл, и теперь от этой "нити" протянулись тонюсенькие, но весьма ощутимые разряды боли. "Голос" наказывал Веру за непокорство.
Сознание снова стало меркнуть...
– Давай!
– девушка испугалась, и крикнула уже в полный голос.
– Бей! Я уже не...
Она не заметила, чтобы Антон пошевелился. Но ей на голову словно упал увесистый камень. И сознание отключилось окончательно.
Вместе с проклятым "голосом".
Антон глазам своим не верил.
За всё время работы в Братстве он лишь однажды, и то косвенно, имел отношение к нейтрализации охотника. Этому предшествовала глубокая теоретическая и боевая подготовка. Из теории он знал, что управляющая охотником внедрённая психопрограмма совершенно блокирует любые поползновения человека на самостоятельность. Особенно когда программа активирована приказом. А Вера боролась! Боролась, чёрт побери, несмотря даже на опасность сойти с ума! Со стороны это выглядело так, будто у неё внезапно нарушилась координация. Да, программе удалось заставить её сделать несколько шагов. Но девушка двигалась, во-первых, слишком медленно, а во-вторых, дёргаясь, как эпилептик. А под конец, отвоевав на какой-то миг самостоятельность, приняла единственно возможное в этой ситуации решение.
– Вера...
– Антон подхватил девушку, не дав ей упасть в лужу.
– Верочка, прости, я не хотел...
Если верить ощущениям, погоня недалеко. Раз они сумели протянуть к Вере нить воздействия, значит, уже в курсе, где, что и как. И кто. Значит, ложный киевский след точно был отработан, и они взялись "прочесывать" другие направления - Харьков, Одессу, Мариуполь и Луганск. Крым в этом отношении бесперспективен: перехватить машину на Чонгарском перешейке, на мосту под Геническом или на Арабатской стрелке - раз плюнуть. Значит, слежка за домом в Харькове тоже была не случайной. Хорошо, что его предупредили, и он отвёз Веру в офис исследовательского центра. Отдохнули, конечно, без удобств, но зато в безопасности.
"Ещё немного осталось... Потерпи, Верочка..."
Он вёл машину так, словно участвовал в экстремальном ралли, раз в год проходившем в Гвардейском. Сейчас, когда терять было уже нечего, Антон гнал, как на пожар. Случались лужи наподобие той, в которой они увязли - объезжал по свежей стерне, а то и вовсе через кукурузу. Веру, пристёгнутую ремнём безопасности на переднем сидении, мотало из стороны в сторону. Но они были уже близки к цели, и Антон не жалел ни себя, ни машину.
Несмотря на вопли ультранационалистов, граница между Украиной и Россией за все годы независимости так и не обросла колючей проволокой и контрольно-следовыми полосами. Однажды - от большого ума - попытались было выкопать пограничный ров где-то в Луганской области, так местные жители с лопатами его обратно закопали. КПП и таможня на основных трассах - святое дело, надо же дальнобойщиков стричь, преумножая достаток державы и не забывая о своём кармане. А на таких вот стёжках-дорожках - кому охота посты ставить? В итоге граница здесь имела вид обычной межи между двумя большими полями. Разве что вместо обычной лесопосадки была пустошь, поросшая бурьяном. Антон пролетел эту межу, даже не заметив её. Только какой-то старый указатель, исполненный не на украинском, а на русском языке, оповестил о прибытии на сопредельную сторону. Антон расслабляться не стал. Если для него граница значила так мало, то и преследователей она, ясное дело, не остановит... Двигатель снова взвыл, и потерявшая весь городской лоск машина помчалась дальше. К белгородской трассе.
– Ох...
– Верка от такой тряски начала приходить в себя. Посмотрела на Антона слегка обалдевшим взглядом, и схватилась обеими руками за голову, будто та вот-вот развалится на две половинки.
– Твою ж мать... Не мог аккуратненько тюкнуть? Не, блин, надо было лепить со всей дури! А дури у тебя мно-о-ого... Больно же, ё не моё!
– Проснулась, царевна, - Антон, несмотря на ситуацию, не располагавшую к веселью и недовольное бурчание девушки, обрадовался. Хоть и не стал этого показывать.
– А бил я в четверть силы. Но и не гладил - хрен его знает, какие у тебя в том состоянии возможности и болевой порог. Да и вообще ты меня сама попросила.