РЕОЛ. Реинкарнации Онлайн
Шрифт:
– Значит, в программу, управляющую шлемом, будут вписаны модули тестирования, аналогичные тем, что встроены в игры РЕОЛа, - этим трансформером Рамдирсингх заинтересовался с куда большим энтузиазмом, чем "Проектом "Энтропия".
– Они там уже вписаны, Рыцарь. Более того: там в скрытом виде встроены параметры ЯМР-томограмм людей, наиболее подходящих под наши критерии. Задача программы - в течение определённого времени приблизить параметры коры головного мозга пользователей трансформера к этим образцам... Изящное решение проблемы инакомыслия, не так ли? Никакого варварства вроде концлагерей или репрессивного государственного аппарата. Но результат в итоге тот же.
– Полагаю, программа трансформера имеет ту же сетевую структуру, что и игры РЕОЛа? Иначе от неё не будет большой отдачи.
– Вы улавливаете главное, - довольно усмехнулся Хельвиг.
– Встроить ли модуль трансформера в игры, или нет - решение пока не принято. В конечном итоге многое зависит от успеха одного мероприятия... Вы скоро о нём узнаете, и не от меня.
"Интересно, - подумал Рамдирсингх.
– А ведь от шлема-трансформера недалеко до коллективного разума... Не это ли желают сделать Старшие?"
Индиец медленными глотками выпил свою минералку. По опыту он знал: после решения одной проблемы неизбежно возникают две новые. Как головы у мифической Гидры. Но он всегда поражался одному непреложному факту: на всякую новую проблему у Старших тут же находился адекватный ответ. Именно это и склонило его к решению вступить в Орден, где с давних времён обретались преимущественно белые европейцы. И не прогадал - небольшая порция индийской мудрости в его лице показалась им вовсе не лишней.
Стать когда-нибудь одним из них, из Старших... После многих лет работы на Орден Рамдирсингх мог сказать себе одно: это при большом желании вполне реально. Если быть предельно последовательным в своих действиях, направленных на благо Ордена и Старших. Откуда взялась такая уверенность? Вот это был единственный вопрос, на который он не только не знал ответа, но и не пытался его искать.
45. Москва. Исследовательский центр Братства.
– Снаряды! Снаряды давай!
– командир орал в трубку походного телефона.
– Где хочешь, там и ищи, но чтобы они у нас были! Доложить об исполнении! Всё!
И бросил трубку - злой, вспотевший, весь в пыли и копоти. В блиндаж вбежал запыхавшийся лейтенант.
– Танки, товарищ капитан, - козырнув, сообщил он.
– Два "Фердинанда", пять "Тигров", плюс пехота на броне и позади них.
Что тут говорить? Командир молча проследовал за лейтенантом. Приставил к глазам трофейный цейссовский бинокль. М-да. Ситуация ещё та. Немцы явно не на тёщины блины пожаловали.
– Орудия к бою, - негромко - орать сейчас просто бессмысленно - скомандовал капитан.
– Зря снаряды не тратить, у нас их в обрез. Бить разрешаю только прямой наводкой. Пехоту выкосим пулемётами. Но опять-таки, подпустить гадов поближе, и только тогда стрелять.
– Есть, товарищ капитан, - лейтенант и сам понимал сложность обстановки. Вторые сутки высотку эту плюгавую удерживают.
Немецкие танки были ещё далеко, шли с подветренной стороны, так, что рёва их моторов почти не было слышно. Но капитан в свой бинокль различал даже лица сидящих на броне автоматчиков.
– Едут как на пикник, чёрт бы их побрал... Ладно, встретим хлебом-солью. По-нашенски.
– Товарищ капитан, снаряды везут!
– послышался радостный возглас командира орудийного расчета.
– Ну, вот, теперь полегче будет, - вздохнул он.
– Всё равно боеприпасами не швырять куда попало! Приказ ясен?
– Так точно, товарищ капитан!
Командир окинул взглядом позицию батареи. Позиция сильная. А с пополненным запасом снарядов у них неплохие шансы удержать высотку до подхода основных сил. Но не зря солдаты сейчас так суетятся у орудий. Слишком многое сейчас зависело от трех стареньких верных "сорокапяток" и одной новой "восьмидесятипятимиллиметровки". Которой предстояло работать по самым трудным целям - новым, только-только появившимся у немцев танкам и САУ "Тигр" и "Фердинанд".
Война, как ни верти, складывается не столько из грандиозных сражений, сколько из таких вот "незначительных позиционных боёв". И капитан это отлично понимал.
– Давай, ребятки, откроем второй фронт!
– старшина со смехом подкинул в руке банку американской тушёнки.
– Пока ещё мистеры почешутся, а мы тут как тут.
Бойцы со смешками и прибаутками вооружились консервными ножами и принялись потрошить оцинкованные кругляши.
– Я вот осенью в разведку ходил, - когда солдаты опустошили свои котелки наполовину, начал рассказывать старшина, бывалый разведчик.
– Случай с нами был. Идём группой, ночью, в маскхалатах - все как положено. Дождик пошел, что нам тоже на руку. Но вот надо ж так случиться, что и немецкая разведгруппа для возвращения к своим выбрала ту же тропинку. Фрицы эти, видать, тоже не первый год воевали и тоже скрадывать умели. А потому, когда шедший первым наш увидел прямо перед собой тень, он лишь по оружию понял, кто перед ним и мгновенно выдохнул: "Фрицы!", тень в унисон вскрикнула: "Русиш!" А дальше мы в одну сторону от ставшей такой опасной тропинки, они в другую, оружие к бою и полная неподвижность. Не дело разведки шум поднимать - когда начинается пальба, работа разведчиков заканчивается. Но здесь ни у немцев, ни у нас работа ещё не кончилась - и их, и нас ждали с вестями о противной стороне, и ситуация была патовая. Любое неосторожное движение или звук мог вызвать огонь с другой стороны тропинки, и тогда задание насмарку, да ещё свои же или немцы накроют огнём с передовых. Так и залегли. И тут смотрим - один "ганс" с перепугу на нашу сторону запрыгнул. Немцы могли в любую секунду обнаружив "недостачу", подумать всё что угодно, и прощай тихое перемирие. Решение приняли моментально - очумевшего немца двое наших (один из которых, сержант, был здоровенный бугай) схватили за руки, за ноги - и по замысловатой дуге отправили в короткий полёт через тропинку к своим. А "ганс" то ли со страху, то ли, наоборот, поняв, что убивать сразу не стали, в полёте возьми да и пукни!.. И тут уже ни мы, ни немцы не смогли ничего с собой поделать и, забыв о всяческой скрытности, все начали дико ржать. Минут пять и мы, и немцы от хохота валялись. Ну а когда просмеялись, то вдруг четко поняли, что теперь можно идти дальше и никто после такого ни в спину стрелять не будет, ни на ножи поднимать. Так же бесшумно, как это было до встречи, группы двинулись, каждая к своим. Во как бывает!
– Галочка!
Хорошенькая медсестричка сделала вид, будто не к ней обращались. Прошла мимо, задрав носик, но соблазнительно покачивая бёдрами.
– Хорошо тут девкам - столько мужиков кругом. Выбирай кого хошь, - старшина сдвинул пилотку на нос.
– Кому хорошо, а кому и не очень, - проворчал старый солдат. Седой. Видать, ещё в империалистическую и в гражданскую навоеваться успел.
– Ежели б я свою дочку тут увидал, ей-богу, всыпал бы горячих, и домой отправил. Не дело девкам да бабам под пулями ходить.
– Не дело, - согласился старшина.
– Верно говоришь, Петрович. Только время сейчас такое. Всех война под себя подмяла, без различия пола и звания.
– А у меня девушка в Москве, - вздохнул молоденький солдатик интеллигентной наружности.
– Мы на одном курсе учились. Обещала ждать...
– Эх, ты, умник! Надо было тебе в моряки податься, - подцепил "интеллигента" балагур старшина.
– У этих в каждом порту по девушке.
– Тьфу на тебя, - нахмурился седой.
– Чему молодёжь учишь? В моряки, в порту по шалавам бегать... Стыдобища. Баба, как и вера, у мужика должна быть только одна. На всю жизнь. Иначе ты кобель, а не мужик.