Рэп для мента
Шрифт:
Вдруг на друзей упала тень и раздался неприятный голос.
— Так. Значит, распиваем, граждане… В общественном месте, где дети прогуливаются. Подаем, значит, такой вот пример.
Арбуз, Боровик и Роман дружно развели руками — ничего, мол, не поделаешь, да, выпиваем, да, подаем.
— А где же дети, сержант? — спросил Боровик невинным голосом.
И вправду оказавшийся сержантом упитанный милиционер огляделся и, не увидев никаких детей, нахмурился.
— Ага, умничаем. Самый умный, значит. Образованный! Вот у самого умного и попрошу для начала документики.
Боровик
— Извините, товарищ майор. Ошибочка. Понимаю, оперативная работа с контингентом. Прошу еще раз извинить.
— Вы свободны! — величественно махнул рукой Боровик.
Милиционер удалился, и приятели оскорбительно засмеялись ему вслед.
— Так мы, значит, контингент? — поинтересовался Роман. — Ну и как протекает оперативная работка, товарищ майор?
— В соответствии с запланированным графиком, — важно отвечал Боровик, потряхивая бутылкой.
Выпив по последней, друзья направились к «Лексусу», в котором их поджидал истомившийся от долгого ожидания Тюря. Немного поотстав от Романа, Арбуз тихо спросил Боровика:
— Слушай, Саня, а что же у тебя ксиву-то не отобрали?
— Хрен у меня ее кто отберет! — зло ответил Боровик и сплюнул.
Глава 5
ИСТОРИЯ С ДВОЙНИКОМ
Приятные воспоминания о свидании с Лизой были прерваны наглым звонком в дверь. Так мог звонить только Шапиро, и Роман, нецензурно выругавшись, встал с дивана и потащился в прихожую.
Открыв дверь, он спросил:
— Ты когда-нибудь научишься звонить по телефону, прежде чем тащить сюда свое брюхо? Может быть, я не один, может быть, у меня девушка! И еще — как это у тебя получается извлекать из звонка такие мерзкие наглые звуки? Вроде бы он электрический, эмоций передавать не может, а вот нажимаешь на него ты — и звук получается именно наглый. А?
Шапиро шумно ввалился в квартиру и, целенаправленно устремившись к холодильнику, сказал:
— Отвечаю по порядку. Первое — если предупреждать тебя о визите, то ты можешь попытаться сбежать. Поэтому я и не звоню. Второе — что я, девушек не видел? Я их даже в морге видел. Третье — я имею власть над материальными объектами, и они, подчиняясь мне, выражают мою сущность, как ты сказал — наглую. На самом же деле это не наглость, а смелость и уверенность в себе. Понял?
Достав бутылку пива, Шапиро сдернул с нее пробку и присосался к горлышку.
Роман смотрел на него и думал: «Вот ведь животное! А все-таки он мне нужен… Причем не только по причине своей коммерческой гениальности, а просто так, в дополнение в остальным природным условиям. Без него как-то… Пусто, что ли?»
— Так, — Шапиро оторвался от бутылки и рыгнул, — пардон. У меня имеются две новости — плохая и очень плохая. С которой начинать?
— А ты знаешь, что в древности гонцу, принесшему дурные вести, отрубали голову? — поинтересовался Роман.
— Знаю, — Шапиро достал из холодильника вторую бутылку, — жарко сегодня… А насчет моей головы, так ведь
— Ладно, мыслитель, — Роман усмехнулся, — давай, порти мне настроение.
Шапиро хорошенько приложился ко второй бутылке, потом шумно вздохнул и направился в комнату. Рухнув в заскрипевшее под его тушей кресло, он достал из кармана сложенную во много раз газету и бросил ее на диван.
— Читай, — сказал Шапиро и поднес бутылку к губам.
Роман с подозрением посмотрел на газету и спросил:
— Что, я опять у самого себя винчестер украл?
— Хуже, — ответил Шапиро, — да ты читай, не бойся!
Роман осторожно, словно грязную портянку, взял двумя пальцами газету и развернул ее. На самом верху второй страницы красовался крупный заголовок: «Лидер беспредельщиков».
Вздохнув, Роман посмотрел на Шапиро и спросил:
— Это про меня, что ли?
— Про тебя, про тебя, касатик! Ты читай давай, не надо вопросы задавать.
Роман уселся на диван и стал читать.
В статье говорилось о том, что вчера вечером в Екатеринбурге, после концерта знаменитого исполнителя блатного шансона Романа Меньшикова толпа его разнузданных поклонников вихрем пронеслась по мирным улицам города, круша все на своем пути, выкрикивая блатные прибаутки, оскорбляя и избивая законопослушных граждан, причем особое внимание уделялось лицам неславянской внешности.
Далее автор статьи риторически интересовался, а не захотелось ли популярному певцу криминальных страстей от слов перейти к делу? Например — попробовать свои силы в пробуждении низменных инстинктов толпы, в управлении массами, а точнее — в провоцировании беспорядков, а если захотелось, то не уподобляется ли он в этом господину Кинчеву, известному своей дешевой революционностью, на самом деле означавшей разбитые телефонные будки, разгромленные станции метро и переполненные травматологические пункты?
Нехорошо, товарищ знаменитость!
Уголовные романсы — еще куда ни шло, но прямые призывы к бесчинству и насилию — это уже криминал. И не забывайте, господин певец, что уголовный кодекс у нас один на всех.
Прочитав все это, Роман на некоторое время глубоко задумался, а потом, когда смысл прочтенного уложился в голове, спросил:
— Что значит — в Екатеринбурге? Я же вчера сам знаешь с кем в «Астории» водку кушал!
— Знаю, — кивнул Шапиро и поболтал в воздухе пустой бутылкой, — поэтому прими мои поздравления.
— Поздравления? И с чем ты меня хочешь поздравить?
— С вступлением в клуб двойников. У «Ласкового мая» двойники были, у Верки Пердючки — тоже, «Новых русских бабок» по стране комплектов пять катается, а теперь и Роман Меньшиков в двух лицах. Если не больше.
— Вот оно что… — до Романа наконец дошло, — значит, и я сподобился.
— Ага, — довольно подтвердил Шапиро, — но в каждом «плохо» есть немного «хорошо».
— Что же тут хорошего? — вздохнул Роман.
— А то, что факт появления двойника говорит о твоей безусловной и неоспоримой популярности и о такой же неоспоримой и безусловной любви народных масс. Любви — к тебе. Понял?