Репетиция конца света

Арсеньева Елена

Впрочем, сейчас Александр смотреть-то на Алену смотрел, но, по всему чувствовалось, видел не ее, а пытался вообразить себе женщину, которая говорила с ним таким испуганным, нервным тоном и словно бы еще не решила: доверить свою проблему незнакомому человеку или бросить трубку, замкнуться в себе, пережить беду молча. Перетерпеть! Оттого она и мнется, и толчет воду в ступе, цепляясь за второстепенные мелочи: женатый – холостой, пожилой – молодой...

Однако до чего же приятная мелодия звучит! Теперь это аккордеон. Никогда ничего подобного Алена и слыхом не слыхала.

– Знаете, – негромко проговорил Александр, – вы ведь для чего-то набрали наш номер, верно? Вот и скажите то, что

у вас наболело. Вспомните, вы в любой момент можете положить трубку и прекратить этот разговор, правда? Вы ничем не рискуете, доверившись мне.

– У меня сын... сын... – выпалила она с отчаянной решимостью. – Он связался... мне кажется, он попал в компанию, которая тянет его в какой-то омут.

– Наркотики? Секта? – быстро спросил Александр. – Криминал?

– Наверное, криминал. А как иначе? Если днем они изображают из себя массажный салон, а по сути дела, это публичный дом? Вы посмотрите рекламу в газетах, в том же «Перекрестке»: все наслаждения тайской эротики! Самые очаровательные девушки! Воплощение всех ваших самых изысканных фантазий! Что это, по-вашему, как не реклама публичного дома? А телефон, главное, тот же самый.

Ну что ж, подумала Алена, обычное дело. Сколько раз она читала в газетах о таких случаях!

– И что же именно вас волнует? – мягко спросил Александр. – Существование этих так называемых салонов, а на самом деле – замаскированных публичных домов? Увы, таковы реалии нашего времени, с которыми мы не в силах бороться. А кроме того, ваш сын... Простите, сколько ему лет?

– Двадцать два! – с отчаянием сказала женщина. – Он еще студент. В медицинском учится. Совсем мальчик!

– Ну, не такой уж он мальчик, – вздохнул Александр. – Я понимаю, что это ваше любимое дитя. Свет и смысл вашей жизни. Вы, очевидно, вырастили его сами, без мужа, ведь так?

– Так...

– Это я сразу понял. Матери, которая растит сына одна, порою трудно понять, что ее самое родное существо – все-таки существо другого пола. Это не девочка, не дочь, которую можно пришить к своей юбке, удержать в доме. Это мужчина. А у мужчин, вы должны это понять, существуют свои потребности. От них никуда не деться, как бы вы ни старались. И если ему нужна женщина...

– Да вы что? – перебила его собеседница почти грубо. – Вы о чем говорите? Вы думаете, я не понимаю элементарных вещей? У меня, между прочим, у самой есть любовник, я отлично знаю, как важен мужчине секс. Если бы мой сын посещал публичный дом, чтобы иметь там женщину, я бы практически не переживала. Но все обстоит совсем иначе! Это его имеют женщины! Понимаете? Он работает в этом публичном доме! Он проститутка!

И она расплакалась, заглушая музыкальные переливы.

– Господи боже! – пробормотал Александр и взглядом приказал Алене молчать.

Самое время! Она чуть не забылась и не воскликнула в свою трубку нечто подобное!

Хотя... что здесь неожиданного? Существование легальных или нелегальных публичных домов для удовлетворения естественных мужских потребностей ни у кого не вызывает особого протеста. Это, как только что сказал Александр, реалии нашего времени. Да и только ли нашего? Нормальная принадлежность быта всех времен и народов! Но ведь естественные потребности существуют не только у мужчин. У женщин их тоже ого-го сколько! И разве не справедливо, чтобы существовали такие дома, куда одинокая состоятельная дама могла бы отнести свои деньги, получив за них хотя бы час приятных ощущений в объятиях красивого мужчины? У нас ведь вроде равноправие! Женщины имеют право даже на руководящие посты в правительстве – почему бы им не иметь право употреблять мужиков для своего удовольствия?

Так-то оно так... Но вот, к примеру, имейся у Алены молоденький

и хорошенький сыночек – вроде того, который должен был родиться у нее семнадцать лет назад, но не родился из-за выкидыша, после которого у нее уже не могло быть детей, – и окажись он вдруг работником дома свиданий для немолодых дамочек... Именно для немолодых, потому что молодым гораздо легче залучить мужчину к себе в постель. Кроме того, юность и свежесть влекут не только взрослых мужчин, но и взрослых женщин. Так что почти наверняка этому парнишке приходится обслуживать отнюдь не крошек-малышек с тугими попками и грудями, а дам с явными приметами возраста. То есть надо быть либо страстным любителем острых ощущений, либо таки-им профессионалом...

– А скажите... – задумчиво проговорил Александр, который раньше Алены вышел из ступора и вспомнил о своей профессии. – А скажите... кстати, как вашего сына зовут?

– Костя, – выпалила женщина. Но тут же спохватилась: – А вам зачем знать? – В голосе ее появились нотки подозрительности.

– Да просто так, чтобы говорить было легче, – пожал плечами Александр.

– А вы никому не скажете? – Теперь в ее голосе дрожали слезы.

– О чем, ради бога? Да и зачем мне что-то кому-то говорить? Моя задача – помочь вам в вашей проблеме, а вовсе не распускать сплетни. И в связи с этим я хочу спросить вот о чем: как вы думаете, почему ваш сын работает в этом... в этой фирме, скажем так?

– Как почему? Из-за денег, конечно! Вы что же, думаете, ему нравится... этим заниматься?! Нравится драть этих накрашенных старух?!

По лицу Александра было видно, что он вовсе не считает такую возможность абсурдной, однако в голосе собеседницы звучали столь истерически-агрессивные нотки, что высказать свое мнение было бы сущим безумием. И он со всей категоричностью проговорил:

– Нет, конечно, нет. Я так вовсе не думаю. Значит, все дело в деньгах... И каковы эти деньги? В самом деле настолько велики?

– Ну, если судить по тому, что Костик отдает мне как минимум тысячу-полторы в неделю, да еще ему остается на самую модную одежду, наверное, и впрямь немаленькие.

– Он отдает деньги вам? – вскинул брови Александр. – У вас хороший сын. А каков ваш собственный заработок?

– Господи, ну какой заработок у врача студенческой поликлиники? – уныло произнесла собеседница. – Полторы тысячи в месяц, иногда сотню за то да се подкинут... Вот и все.

Да, ситуация! Отсидев на непрерывном приеме с восьми часов утра до часу дня или с четырнадцати до двадцати вечера, вымотавшись морально и физически, мать Костика в месяц получает столько, сколько ее сын запросто отстегивает ей в неделю. Между прочим, психолог на телефоне доверия тоже имеет полторы тысячи в месяц. Что за комиссия, создатель!..

– Осталось выяснить самое главное, – осторожно молвил Александр. – Вы совершенно уверены, что Костя работает именно там, где вы думаете? Почему вы в этом уверены? Он что, вам сам об этом сказал?

– Да вы что?! – горестно усмехнулась его собеседница. – Я случайно узнала. Просто случайно! Просматривала газету – предпоследнюю страницу «Перекрестка», где реклама, – а там сразу несколько объявлений этих борделей. «Мисс Шарм», «Моя прелесть», «Умри от восторга!» и всякая прочая чушь. Вдруг бац! – знакомый телефон. Один раз у Костика из барсетки выпала визитка массажного салона «Красота и здоровье» – я, помню, спросила, что за визитка, он ответил: это салон, где я подрабатываю. Он и правда хороший массажист, курсы с отличием закончил. И я телефон запомнила, у меня вообще хорошая память на цифры. И вот в газете этот номер увидела. Глазам не поверила! Смотрю – это номер агентства интимных развлечений «Выбор за вами». Думаю, опечатка.