Репетитор
Шрифт:
– Ты случайно не знаешь, зачем Александр Александрович хочет сегодня со мной встретиться?
Лена вздрогнула и, открыв глаза, с удивлением посмотрела на меня.
– Я ничего об этом не знаю, дорогой. Он что, тебе звонил?
– Ну да. Позвонил, теперь уже вчера, и велел мне приехать к нему на Малую Никитскую, сегодня в двенадцать дня.
– А почему ты раньше ничего не сказал?
– Говорю теперь.
Лена рывком села и задумалась.
– Я знаю этот адрес. Александр Александрович вызвал тебя на явочную квартиру. Мы ее используем для встреч. Странно только
Я пожал плечами.
– Возможно, что-то произошло. Ладно, не парься! Скоро все узнаем.
– В общем так! Я поеду с тобой, – решила женщина. – Утром отправляйся к себе, а за полчаса до встречи с Александром Александровичем подберешь меня у метро Арбатская. Хочу лично у него узнать, почему он вдруг меняет согласованную схему действий!
– Слушаюсь, мой генерал, – улыбнулся я и, обняв своего непосредственного начальника, закрыл глаза.
Теперь, вспоминая реакцию Ленки на мой вопрос, я почувствовал в ней какую-то фальшь. Что-то с моей Еленой Николаевной было не так.
4
Без пяти двенадцать мы подъехали на моей старенькой «шестерке» к дому по Малой Никитской улице. Это было длинное серое здание еще сталинской постройки. У нужного нам подъезда места для парковки не было и, высадив Елену, я проехал дальше, в поисках свободного места.
В боковое зеркало я видел, как женщина, не торопясь, зашла в парадное. И почти сразу раздались выстрелы! Сначала – один, потом, после небольшой паузы, – другой. Стреляли в парадном, за дверями которого только что скрылась Елена.
Едва затих глухой звук второго выстрела, как я уже бежал к подъезду, бросив машину посреди улицы. Сердце ледяными пальцами сжал страх за Ленку. Идиот! Зачем я отпустил ее одну! Ведь знал же, что добром эта история не кончится!
Пока одна половина моего мозга ругала на все лады своего хозяина, другая работала за двоих, оценивая обстановку. Возле дома никого не было видно, только несколько автомобилей стояло у тротуара. Есть ли кто внутри, определить было невозможно. День выдался пасмурный, да еще эта мода на тонированные стекла… Также было непонятно, кто стрелял. Я не знал, есть ли у Ленки при себе оружие. На плече у нее висела сумочка, но ее скромные размеры явно не позволяли спрятать в ней пистолет.
У дверей я притормозил и, встав сбоку, осторожно потянул за ручку. Береженого Бог бережет. Приоткрыв тяжелую дверь, я услышал нарастающий цокот женских каблуков по лестнице и, через мгновение, из подъезда на улицу выскочила Ленка. Лицо ее было бледным от волнения. В больших голубых глазах стояла растерянность. Она схватила меня за руки и закричала:
– Скорее! Он побежал наверх!
– Что случилось? Кто побежал наверх? – я слегка встряхнул женщину, чтобы привести ее в чувство.
Ленка сбивчиво начала рассказывать, одновременно подталкивая меня в парадное:
– Я успела подняться только на второй этаж и, вдруг, этажом выше, два раза выстрелили! А наша квартира как раз на третьем. Я растерялась и только услышала, как кто-то побежал наверх. Ну, скорее же, Сережа!
Оставив
Я хотел войти внутрь, но запыхавшаяся Ленка дернула меня сзади за рукав.
– Сережа, стой! Надо немедленно уходить отсюда.
Я быстро посмотрел на нее. Дама была на грани истерики. Это было так непохоже на уравновешенную Елену, что я безропотно подчинился. Мы быстро спустились вниз и, выйдя на улицу, уселись в машину.
– Куда теперь? – спросил я, включая зажигание.
– Обратно к Арбатским Воротам. Высадишь меня там у метро. Я с тобой свяжусь, – отдала распоряжения блондинка. Она вытащила из сумочки косметичку и стала приводить себя в порядок.
Странный все же народ – женщины! Только, что убили ее знакомого. Возможно, человека ей близкого. Мужик бы выпил с горя водки, а они занимаются макияжем!
Назад мы ехали молча. Каждый был занят собственными мыслями. На прощание Ленка поцеловала меня и, шепнув: «Будь осторожен!», исчезла в толпе.
Расставшись с Еленой, я потратил довольно много времени, крутясь по Москве, чтобы определить, есть ли за мной хвост. Надо сказать, что я никогда не забывал, на всякий случай, проверяться, но пока наружного наблюдения за мной не велось. Не было его и на этот раз.
Успокоившись на этот счет, я купил сотовый телефон, вставил новую сим-карту и решил позвонить одной своей старой знакомой. Знакомую звали Людмила. Для своих – Люда, а для меня еще и Милка. Правда Люда не любила, когда я ее так называл – как корову, но терпела.
Людмила Юрьевна Обухова принадлежала к несчастной категории женщин-однолюбок. Случайно познакомившись со мной на какой-то вечеринке лет двадцать назад, она твердо сказала себе: «Этот мужчина будет моей единственной любовью на всю жизнь!», и свято придерживалась этого, в недобрый час принятого, решения. Хуже было то, что Людка сообщила об этом мне, навсегда поселив у меня чувство какой-то вины перед ней. И совсем плохо было то, что о своем решении она сказала своим родителям, превратив меня в заклятого врага всего рода Обуховых.
Правда, чтобы успокоить мать, Люда ненадолго сходила замуж и родила там дочь. Для меня же важным было то, что за прошедшие годы, она стала прекрасным врачом. В общем, Людмила Юрьевна бережно хранила свою любовь ко мне, а я этим бессовестно пользовался во время наших редких и коротких встреч.
Люда давно уже не удивлялась тому, что я, то появлялся ниоткуда, то снова исчезал в никуда. Иногда ей приходилось меня подлечивать, иногда давать приют в своей маленькой квартирке, которая осталась ей после смерти родителей. Она даже знала о моих женщинах, но все безропотно терпела и все мне прощала. Вот этой святой женщине я и позвонил.