Репетитор
Шрифт:
Взяв автомат наизготовку, я обошел здание конторы, стараясь держаться ближе к стенам. В задней стене оказалась еще одна дверь. На месте замка зияла большая дыра. Стараясь не скрипеть, я открыл дверь и вошел в здание. Там было довольно светло, из-за того, что ни в одном из многочисленных окон не сохранилось ни единого стекла.
Прислушиваясь к малейшему шороху, я прошел по коридору, заваленному мусором, к лестнице. Я решил сначала забраться на самый верх двухэтажной конторы, чтобы потом, спускаясь, методично осматривать этаж за этажом в поисках врагов.
На чердаке, возле слухового окна, выходящего на главный вход, недавно кто-то был. Неизвестный оставил следы на пыли, покрывавшей все толстым слоем. Похвалив себя за сообразительность, я с удвоенной осторожностью двинулся дальше. На втором этаже никого не было. Проверив все помещения, некогда служившие кабинетами, я спустился на первый этаж. Я снова был Ангелом Смерти – всевидящим, всеслышащим, непобедимым.
На первом этаже мой острый слух уловил неясный звук. Мягко ступая, я подкрался к одной из многих дверей и заглянул внутрь. Раньше, по-видимому, это был актовый зал или красный уголок. Во всяком случае, большое помещение украшала сцена у одной из стен. Сейчас посреди сцены стоял стул, на котором сидел связанный человек с кляпом во рту. По богатырской фигуре я сразу узнал Казионова. Человек-гора таращился на меня своими маленькими глазками и мычал, пытаясь что-то сказать.
«Есть же Бог на свете, – позлорадствовал я про себя. – Посиди теперь голубчик, как я тогда».
Однако долго злорадствовать мне не дали. Не успел я зайти в зал, как справа из-за шкафа внезапно появился тот тип, который командовал на крыльце. В руках он держал АН-94 – автомат Никонова, оружие спецназа. Я не успел направить на него свой «ВАЛ», потому, что получил сильнейший удар сзади в печень. Резкая боль парализовала меня, автомат выпал из рук и чья-то коварная нога из-за моей спины отшвырнула его подальше. Я попытался отскочить в сторону, одновременно разворачиваясь к новому противнику. Из-за боли в боку маневр получился довольно неуклюже, и я не смог увеличить дистанцию от напавшего сзади. Правда, теперь я его хотя бы видел.
Передо мной стоял среднего роста, ладный, жилистый парень в камуфляже, как и все они. Его тонкие губы кривила презрительная усмешка, серые глаза пристально оглядывали меня. Это четвертый был хорош!
Когда я, продолжая свое защитное движение, попытался занять такую позицию, чтобы он оказался между мной и типом с автоматом, парень сделал неуловимый шаг вперед и тут же атаковал меня. Он мгновенно ударил меня в область сердца и, если бы я слегка не ослабил удар, точно сломал бы мне пару-тройку ребер. Но и так противник выбил из меня дух. Он находился в лучшей форме и был быстрее.
Что ж, как говорил спартанский полководец Лисандр: «Где львиная шкура коротка, там надо подшить лисью». Руки у меня бессильно опустились, глаза закатились, и весь вид свидетельствовал о невозможности дальнейшей борьбы. Парень удовлетворенно усмехнулся, молниеносно зашел сзади и захватил мою шею в клещи. От смерти меня отделяли считанные мгновения!
Но к моему противнику смерть была еще ближе. Он совершил роковую ошибку, купившись на обман. Моя правая рука ударила его в незащищенный пах, схватила там и, резким сжатием с выкручиванием, парализовала. Я услышал у себя за ухом слабое бульканье у противника в горле. Свободной левой рукой я ударил рекса в глаза, в кадык и, схватив за волосы, перебросил уже агонизирующее тело через себя. Пол под спецназовцем потемнел от почти черной густой крови, которая толчками выливалась из его брюк.
Этот страшный прием дедушка Исай называл «укус черного леопарда». Используя специальную технику, мастер мог голыми руками вырывать куски мяса из тела противника. После применения этого фирменного приема, человек, в лучшем случае, оставался инвалидом, но, как правило, результатом была смерть.
Зал содрогнулся от победного рева. Это кричал не я. Это ликовал Ангел Смерти и в его оглушительном кличе звучала такая леденящая душу энергия смерти, что последний противник в панике бросил в меня свой автомат и выпрыгнул через окно на улицу.
Я не мог дать ему уйти, потому, что он был мне нужен. Схватив АН-94, я подскочил к окну. Спецназовец, не разбирая дороги, бежал по глубокому снегу к воротам. Прицелившись, я дал короткую очередь ему по ногам. Высокое стаккато наполнило окрестности и растаяло в небе. Фигура в камуфляже дернулась, упала и больше не двигалась.
Казионов снова напомнил о себе громким мычанием. Я обернулся к нему.
– Потерпите еще немного, Андрей Петрович!
И, больше не обращая на него внимания, побежал к подстреленному. Спецназовец лежал на снегу без сознания. Из его ног обильно текла кровь, но жизни ничто не угрожало. По крайней мере, в ближайшие полчаса. Я перевязал его, чем сумел и как сумел и притащил обратно в зал. Потом занялся, наконец, богатырем на стуле. Освободившись от пут, Казионов встал и принялся невозмутимо ходить по помещению, разминая затекшее тело. Его лицо, как обычно, ничего не выражало. Я решил его немного расшевелить и спросил, оглядываясь вокруг:
– А где кувалда?
– Какая кувалда? – поднял брови человек-гора.
– Которой вас вырубили.
– Кувалды не было, – спокойно проговорил Казионов, поглаживая большую шишку на голове. – Они это сделали прикладом автомата.
Он посмотрел на меня своими маленькими глазками и коротко спросил:
– Где Боровский, Мангуст?
4
Я пропустил вопрос Казионова мимо ушей. Меня сейчас больше интересовало состояние раненого спецназовца. Я присел возле него на пол и попытался привести в чувство, используя приемы восточной медицины. Человек-гора перестал расхаживать по залу, глубоко вздохнул и произнес, ни к кому не обращаясь:
– Бывший чемпион России по практической стрельбе.
– Кто? – не понял я.
Казионов кивнул на труп с выдавленными глазами, лежащий в огромной луже крови.
– Тот, которому ты яйца оторвал.
Я пожал плечами.
– Если бы я ему их не оторвал, он бы оторвал мои.
Тем временем, благодаря моим усилиям, раненый начал приходить в себя. Оставив на минутку его в покое, я обернулся к Казионову.
– Так что же здесь случилось? Почему вместо теплой встречи с вами, меня ожидала теплая компания убийц?
Богатырь развел руками.
– Я приехал за полчаса до тебя. Эта команда была уже здесь и должна была поступить под мое начало. Так мне передала Елена. Но они внезапно напали на меня, оглушили, и очнулся я уже связанный. Произошла подстава. Кто-то попытался нас переиграть. Наверно, это те же люди, что убили Александра Александровича. Из разговора этих ребят я узнал, что они должны были нас всех ликвидировать: тебя, меня и Боровского. Я не совсем понимаю, что происходит, Мангуст. На чьей ты стороне? И где, наконец, Боровский?