Репетитор
Шрифт:
– Кто руководит проведением операции?
– Самой группой – я, а кто операцией, я не знаю, никогда его не видел. Общались с шефом один раз и по спецтелефону. Нам заранее показали ваши фото и дали описание.
– Что вы должны были делать после нашей ликвидации?
– Доложить шефу и ждать его здесь.
– Как с ним можно связаться?
В этот момент словоохотливый спецназовец вдруг замолчал и сделал вид, что совсем обессилел от ран. А, может, и действительно ему стало хуже. Однако мне необходимо было получить ответ, поэтому пришлось попробовать более грубые методы допроса.
Бедный парень вскрикнул от боли и попытался отползти от меня. Жалости я к нему не испытывал. С какой стати? Этот человек хотел меня убить и сделал для этого все, что мог. У меня не было причин сожалеть о том, что ему не повезло. Все же я не хотел доставлять ему лишних мучений, поэтому, сделав самое беспощадное лицо из всех беспощадных, проговорил:
– Прекрати играть в Зою Космодемьянскую! Я буду мучить тебя до тех пор, пока ты не ответишь на все вопросы. Ты здесь не родину защищаешь, а участвуешь в отвратительном преступлении. Если хочешь остаться в живых и сохранить ноги, то «колись» скорее, а то скорая помощь может и опоздать. Из-за своего упрямства ты, дурак, всю оставшуюся жизнь будешь на колясочке кататься!
Последний аргумент сыграл свою роль и парень признался, что аппаратура для связи установлена в «Паджеро». Больше не упрямясь, он назвал мне телефонный номер и условную фразу, которую ждал шеф.
– Ну, вот, можешь ведь, когда захочешь, – дружески потрепал я его по плечу. – Где ключи от машины?
– У Вовки остались. Это который багажник открыл…
Японский внедорожник был упакован по высшему разряду. Чего здесь только не было: спутниковая навигация, пара спецтелефонов, исключающих «прослушку», всечастотный сканер, в свою очередь, позволяющий слушать все переговоры в эфире, включая сотовые телефоны и еще многое другое. На особом креплении висела ВСС – винтовка снайперская специальная. Бесшумное оружие, более известное под названием «винторез». Это детище ижевских умельцев с четырех сотен метров пробивает стальную каску. В аптечке я нашел промедол и захватил с собой для раненого.
Разобравшись с телефоном, я отправил кодовое сообщение, и принялся за неприятную работу: спрятал трупы спецназовцев в одной из комнат конторы. В другую комнату поместил раненого, дав ему обезболивающее. Закидал, как смог, снегом пятна крови на улице и, устроившись у окошка на чердаке, приготовился терпеливо ждать.
Знакомая желтая мазда появилась даже раньше, чем я рассчитывал. Значит, находилась где-то неподалеку, ожидая вестей. Убедившись, что кроме нее на дороге больше никого нет, я спустился на первый этаж. На всякий случай навестил раненого. Промедол сделал свое дело и парень заснул.
На грязный, истоптанный снег легли тени первых сумерек, когда мазда, наконец, подкатила к конторе. Елена Николаевна, не спеша, вышла из машины. Ветер донес до меня нежный запах духов элегантной красавицы. Модная зимняя курточка, высокие сапожки, эксклюзивная сумочка. Вся она олицетворяла собой скромное обаяние буржуазии.
Женщина внимательно огляделась вокруг. На минуту ее взгляд остановился на останках «Волги». Затем Елена повернулась лицом к зданию и встретилась глазами со мной. Я стоял на крыльце с «Глоком» в руке и держал ее на мушке. Елена вскрикнула от неожиданности и от ее лица разом отлила кровь.
– Положи сумку на землю и отойди назад, – приказал я.
– В чем дело, Сергей? Что здесь произошло? Где Казионов и Боровский?
Было заметно, что Елена изо всех сил пытается овладеть собой, но голос ее предательски дрожал.
– Лучше спроси, где те ребята, которым ты поручила убрать своих товарищей, – посоветовал я.
– Какие ребята? Что ты городишь?!
Не обращая внимания на ее слова, я повторил приказ:
– Положи сумку и отойди назад. Иначе я стреляю.
Но красавица упрямо стояла под прицелом, прижав сумочку к груди. Я выстрелил, положив вплотную две пули рядом с ее лицом: справа и слева. Елена вздрогнула и бросила сумку на снег.
– Молодец, – похвалил я женщину, подходя. – Если бы ты промедлила, следующий выстрел был бы в плечо.
Я поднял сумочку, обыскал красавицу и повел в контору. Когда мы оказались в зале, я опустил пистолет и сказал:
– Теперь поговорим.
6
Елена молчала, безучастно глядя на меня. Тогда я с грохотом высыпал на пол содержимое ее сумочки. Женщина закрыла лицо руками и отвернулась. На полу, среди обычных дамских мелочей, лежали какие-то приборы и пара знакомых до боли удостоверений.
Я поднял одно из них и раскрыл. Это было удостоверение офицера ФСБ с моей фотографией. Другое оказалось на имя Казионова. Все честь по чести: с печатями и подписью директора. Назначение приборов я тоже быстро определил: миниатюрное звукозаписывающее устройство и прибор слежения, определяющий местонахождение человека.
Елена, не отрывая рук от лица, спросила глухим голосом:
– Ты собираешься меня убить?
Я, пользуясь тем, что женщина не видит, включил запись и сказал с упреком:
– Эх, Елена Николаевна! Я ведь был готов разделить с тобой последний круассан, а ты… Привезла поддельные удостоверения, чтобы положить на наши трупы. Мол, смотрите, как ФСБ борется с оппозицией – похищения, убийства!
Елена, наконец, убрала руки и зло посмотрела на меня. Она уже пришла в себя и не собиралась просто так сдаваться. Хрупкая блондинка обладала характером настоящего бойца.
«Наверно этим она меня и привлекает», – признался я себе и задал ей вопрос:
– Как же ты влезла в это дерьмо?
Елена пожала плечами.
– Самым банальным образом. Однажды тебя приглашает самый большой твой начальник в ресторан. Перед десертом, он спрашивает тебя: нет ли желания принять участие в одном очень важном деле? Разумеется, мое согласие будет высоко оценено и оплачено.
– Захотелось денег «наморозить»? Или попасть в высшее общество, в хай сосайети? – ехидно поинтересовался я.
– Да, захотела! Я хочу быть в хай сосайети, Сережа. Смотри, на каких машинах ездят госчиновники, судьи, прокуроры, милицейские и наши начальники! Где они отдыхают, где учатся их дети, где они живут!