Репо
Шрифт:
Это была настоящая мясная лавка.
Самая большая в Вермонте.
Так что… да.
Моя маленькая сказка превратилась в то, что меня тащили в тюрьму, я была напугана до смерти, и приняла решение покинуть Вермонт и начать все сначала в Нью-Йорке.
Затем все шло хорошо в течение следующих четырех лет.
По крайней мере, я так думала.
И вот в одно роковое январское утро я кое-что узнала.
И вот тогда все пошло к черту.
Глава 1
Мейз
— Ты можешь это сделать.
Я
Временно.
Я надеялась.
Если я не смогу успокоить нервы и сосредоточиться, это может стать моим домом насовсем. И, что ж, я этого не выдержу. Может, у меня и не так уж много осталось в этом мире, но у меня была гордость. И моя гордость говорила мне, что независимо от того, какую бурю дерьма я пережила за последние шесть месяцев, я была намного выше того, чтобы жить в мотеле «спи и трахайся» на шоссе, полном дальнобойщиков и шлюх.
— Сосредоточься, — сказала я, поворачиваясь к кровати, где лежала моя одежда. На самом деле это была не моя одежда, а униформа. Она соответствовала той работе, которую я делала, той работе, которую я буду делать неделями, месяцами, черт возьми… может быть, даже годами. В том-то и дело. Вот почему я так нервничала. Это не было каким-то пустяковым собеседованием на какую-то работу, от которой я могу отказаться в любое время.
Это была моя жизнь.
Как бы долго это ни было необходимо, чтобы это была моя жизнь.
Я тяжело вздохнула, схватила стринги и лифчик и направилась в ванную. Фарфор раковины все еще был слегка окрашен в пурпурный цвет с того места, где я покрасила волосы прошлой ночью. Я стянула с головы черную футболку и позволила своим влажным волосам упасть прямой, тяжелой, темно-фиолетовой массой почти до талии. Я провела по ней щеткой, затем высушила феном, которым гордилась ванная, пахнущая жженой резиной.
Все было в порядке.
Я могла бы к этому привыкнуть.
Кей сказал мне пойти на радикальные перемены.
Он велел мне отрезать большую часть или даже все мои длинные светлые волосы. И, ну, я была готова сделать много вещей, но я не была готова отрезать свои волосы.
Но, тем не менее, он бы одобрил.
Я даже больше не была похожа на себя.
Конечно, у меня было такое же лицо со слегка квадратной челюстью, широкими губами и карими глазами. Мои брови тоже были выкрашены, но не в фиолетовый, а в темно-коричневый. Я скрывала все следы своего прежнего образа. Мне не нужно было выглядеть так, как эта беда-бухгалтер из Нью-Йорка, потом из Вермонта, потом снова из Нью-Йорка.
Я больше не была ею.
Скорее всего, я никогда больше не стану ею.
В то утро, с фиолетовыми волосами, потемневшими от туши ресницами, черными глазами и слегка грушевидным телом, которое было широким в бедрах и
Я даже не играла кого-то раньше.
Я была Мейз.
Дело закрыто.
Я глубоко вздохнула, стряхивая напряжение с плеч, и направилась обратно в спальню. Я схватила красные штаны из змеиной кожи и черную облегающую майку, которую выбрала в качестве своего первого наряда. Я натянула одежду, присела на край кровати, натянула носки и натянула пару неуклюжих черных армейских ботинок. Ритуал одевания успокоил меня, приземлил меня, когда я делала то, чему учил меня Кей, когда я была в стрессе: продумывать план. Повторяйте план до тех пор, пока не узнаете его вдоль и поперек, со всех сторон, пока бегущий монолог не станет угрожать свести вас с ума.
— Я собираюсь закончить одеваться. Я возьму бумажник с фальшивыми документами. Я собираюсь сесть на этот ужасный мотоцикл и притвориться, что люблю его, что я практически родилась на двух колесах. Я поеду в лагерь и потребую встречи с Рейном.
Если Рейна не будет, я могу потребовать Кэша. Если Кэша не будет, Волк в крайнем случае сойдет. Тогда, ну, я должна буду использовать все, что у меня есть в моем арсенале, чтобы получить нужный мне результат.
С Рейном мне нужно быть крутой, бросить ему вызов, а не уклоняться от его темной и опасной личности.
С Кэшем нужно быть одновременно сильной и женственной. Мне нужно будет пофлиртовать, если он будет флиртовать, но отмахнуться, если он действительно попытается довести дело до конца. Он не будет уважать меня как потенциального кандидата, если я сдамся слишком легко.
С Волком, ну, мне придется вести разговоры и молиться, чтобы у него была какая-то слабость, какая-то ахиллесова пята, которую я могла бы использовать.
Я обернула ремешок своей сумочки вокруг запястья и, схватив ключи, направилась к двери. Мое сердце бешено колотилось в груди, а летняя жара обжигала меня и не помогала справиться с нервным потом, который я чувствовала по всей коже.
— Я собираюсь сесть на этот ужасный мотоцикл и притвориться, что люблю его, что я практически родилась на двух колесах. Я поеду на территорию и потребую встречи с Рейном, — прошептала я вслух, пересекая парковку и направляясь к своему байку, припаркованному в дальнем левом углу. Когда я проходила мимо, возле своих машин стояла небольшая группа дальнобойщиков, но я преодолела свой страх перед тем, что случайные люди подумали обо мне примерно в тот первый раз, когда Кей научил меня, как выбраться из удушения треугольником рук.
— Что такое, милая? — один из них, с самым большим пивным животом и огромными густыми усами, спросил, когда я проходила мимо.
— Я собираюсь поехать в лагерь и потребовать встречи с Рейном. Я собираюсь заставить его дать мне шанс. Я собираюсь присоединиться к клубу. Я буду частью этого. Я буду в безопасности.
— Сумасшедшая сука, — услышала я бормотание, перекинув ногу через байк, отстегивая шлем от стойки и надевая его.
Сумасшедшая сука.
Я не обиделась.
Нет, на самом деле, в тот момент я полностью согласилась с ним.