Шрифт:
Глава 1
Маринка впорхнула в мой кабинет, внося поднос с чашечкой кофе и шоколадом. Этого напитка для меня никогда не бывает много, особенно если приготовлен он моей секретаршей. Маринка по совместительству является и моей самой близкой подругой, поэтому у нас не идет речь о традиционных отношениях начальника, то есть меня — главного редактора криминальной газеты «Свидетель», и подчиненного, то есть Маринки — секретаря. Если быть до конца честной, больше всего я ценила в Маринкиных рабочих качествах именно способность варить неповторимо ароматный, вкусный, незабываемый кофе.
Я отложила в сторону черновики статей, которые просматривала с большой неохотой,
После продуктивной работы требуется небольшая передышка, и я как раз находилась в таком настроении. С утра не было даже традиционного совещания, которое я отменила по собственной инициативе.
— Это тебя взбодрит. — Маринка выставила прямо передо мной чашечку кофе и вазочку с шоколадом.
— Надеюсь, — неуверенно сказала я, отхлебнув немного кофе.
— Там тебя, кстати, уже ожидает один мужчина. Преуспевающий пенсионер, так сказать, судя по его внешности, — предупредила Маринка.
— А что ты его не приглашаешь? — удивилась я.
— Наслаждаюсь его присутствием. Точнее говоря, не я, а Кряжимский. Они нашли какие-то общие темы.
— Он кого спрашивал?
— Ольгу Юрьевну Бойкову! — с гордостью произнесла мою фамилию Маринка. — Да, кстати, у него в руках один из номеров нашей газеты.
— Жаловаться пришел, — сообразила я. — Как вчерашняя дама, которая пыталась доказать, что в Тарасове нет ни одного порядочного криминального издания. Она говорила, что материал об отстранении некоего руководителя государственного учреждения за некорректное отношение к подчиненным является совершенной ложью. Что-то бормотала о взяточничестве, но потом вдруг перешла на совершенно иные темы. И этот туда же?
— Нет, не похоже, — развеяла мои подозрения Маринка. — Пригласить?
Я утвердительно кивнула, встала со своего места и подошла с чашечкой кофе к окну. Маринка бесшумно вышла из кабинета. Но я недолго оставалась в одиночестве, так как уже через несколько секунд дверь после тихого непродолжительного стука открылась вновь, и на пороге возник невысокий полноватый мужчина, который тут же представился:
— Владимир Вениаминович Климачев!
Я, поставив, в свою очередь, пустую чашку на край моего рабочего стола, пригласила его присесть за чайным столиком, напротив меня. Посетитель подошел и аккуратно положил свой «дипломат» на стол перед собой. Владимир Вениаминович на первый взгляд не производил впечатление делового человека. В его внешности проскальзывала неряшливость, хотя одет он был вполне прилично. Все благоприятное впечатление от вида вычищенных ботинок, отглаженных брюк и рубашки перечеркивалось его взъерошенными волосами, а также торчащим из бокового кармана скомканным носовым платком. Когда он положил передо мной последний номер нашей газеты, изрядно потрепанный, я опять подумала, что он пришел высказать свое мнение об одном из опубликованных материалов, как и вчерашняя посетительница.
Владимир Вениаминович был явно чем-то взволнован и даже не старался этого скрыть. Он взглянул на меня оценивающим; но не мужским взглядом, который определяет, стоит ли заводить с собеседницей интрижку, а как-то недоверчиво, видимо, сомневаясь, что он вообще обратился к нужному человеку.
— Я вас слушаю, — предложила я ему наконец начать разговор.
— Ольга Юрьевна, поводом моего прихода стала статья, опубликованная в одном из номеров вашей газеты, а также
Я после неожиданной похвалы в адрес нашей редакции взглянула на указанную Владимиром Вениаминовичем страницу в потрепанной газете, хотя у меня на столе лежал тот же номер, но в лучшем состоянии. Статья была небольшой, всего на четверть газетной полосы. Я вспомнила этот материал, так как готовила его сама.
В Тарасове была организована выставка одного из коллекционеров, который владеет частным музеем в Москве, где демонстрировались уникальные вещицы из драгоценных металлов: золото, платина, серебро. Выставка занимала большое помещение нашего краеведческого музея, хотя экспонатов было не так уж и много. Но, учитывая то, что стоимость каждого предмета была огромной, были установлены специальные витрины, которые и заняли много места. Выставка пользовалась успехом у жителей нашего города, так как на ней демонстрировались украшения, предметы быта, столовые приборы, изготовленные в восемнадцатом веке в единственном экземпляре. Я даже вспомнила ее название.
— «Золотой восемнадцатый век», — произнесла я вслух.
— Да, именно так она и называлась, — поддержал меня Владимир Вениаминович. — В этом отношении восемнадцатый век действительно был золотым, так как в это время очень часто изготавливались предметы из драгоценных материалов. Предпочтение отдавалось серебру, но и золото пользовалось не меньшим спросом. Даже у нас в России каждый состоятельный дворянин стремился есть, пить только из дорогой посуды, дамы носили украшения баснословной стоимости. В большинстве случаев эти предметы не являлись уникальными с точки зрения искусства. Они ценились уже потому, что имели большой вес, — на это, в принципе, и приходило на выставку поглазеть большинство посетителей. Ну как не посмотреть, например, на отлитую из чистого золота статуэтку весом около девятисот граммов или на браслет, вес которого превышает сто граммов, или же золотой перстень в сорок граммов? Сегодняшние посетители в большинстве своем не осознают всей красоты подобных изделий, интересуясь ими только потому, что когда-то тем или иным столовым прибором пользовался какой-нибудь граф, имя которого дошло и до наших дней. Хотя некоторые экземпляры выставки, на мой взгляд, очень любопытны с иных позиций.
Монотонную речь Владимира Вениаминовича перебила Маринка. Постучавшись, она вошла в кабинет с подносом, на котором дымились две чашечки кофе. Она поставила одну на стол напротив Климачева, вторую подала мне.
— Угощайтесь, — сказала я Владимиру Вениаминовичу.
— Вы знаете, я кофе не пью, — неожиданно сказал он. — Сердце начинает уже пошаливать, все-таки мне за шестьдесят.
— Чай, — предложила Маринка.
— Вот от чашечки чая я, пожалуй, не откажусь, — принял ее предложение мой собеседник.
Маринка аккуратно поставила предназначавшуюся ему чашечку кофе на поднос и унесла, о чем я несколько пожалела, так как каждый посетитель нашей редакции всегда оставался доволен нашим кофе. Чай же у нее получался не таким ароматным. Оставалось наслаждаться изумительным запахом, исходящим от моего кофе.
Владимир Вениаминович продолжил свой рассказ, но я невнимательно слушала его, иногда заглядывая в газетную статью, находя там знакомые фразы. Пока Владимир Вениаминович продолжал поражать меня осведомленностью о выставленных экспонатах, я просмотрела до конца статью.